Вадим глядел на Аленку со злым прищуром, а в поднятой руке держал пистолет. У его ног лежала Валентина... Неподвижная, с расплывающимся на груди багровым пятном. Господи, какая глупая смерть...
— А теперь шагай назад, — произнес Кислицын отчетливо. Никаких тебе насмешливых ноток, никакого снисхождения в голосе, нет. Сейчас Вадим, кажется, впервые воспринимал Аленку всерьез. Ну еще бы, миллион долларов почти от него унесла.
— Шевелись, — сухо произнес Кислицын, на секунду опуская руку и спуская курок. Снова громыхнул выстрел, и пуля врезалась в гравий у ног Аленки. Нет, это не походило на случайность, Вадим умел стрелять. Еще когда жил с Алёной, постоянно шлялся в тир, хвастался, гордился меткостью. И навык, судя по всему, не растерял.
Шагала обратно Аленка на подгибающихся ногах. Это был хороший план, и он почти удался.
— Открывай багажник, — приказал Вадим. — И девчонку на землю. Поедете отдельно.
Лизе эта идея не понравилась. Лиза заорала так, что стало ясно — госпожу императрицу оторвать от Аленки можно будет только ценой недюжинного привлечения внимания.
— Заткнись, — рявкнул Кислицын на девочку, и Аленке снова захотелось дать ему по морде. Нашел на ком срываться.
— Ей страшно, придурок.
— Рано боитесь, — осклабился Вадим. — Вот сидя в подвальчике без жратвы будете бояться — скажу я вашему папочке, где вас держу, или не скажу. Хорошо, лезьте обе в багажник, дуры.
Спорить с бандитом — плохая идея. Спорить с бандитом, когда у него в козырях — пистолет, а у тебя на руках паникующая шестилетняя девчонка — идея еще хуже.
— Если мы задохнемся...
— Значит, ваш папочка заплатит за ваши трупы, — яростно рыкнул Вадим. — В багажник, быстро!
В багажнике было темно и душно. И тесно, но все-таки спасибо диете — Аленка с Лизой там поместились без проблем.
— Ну что ты закричала, милая, — шепнула Аленка Лизке, цепляющейся в её свитер. — Могла бы ехать в салоне, там удобнее.
— Я без тебя боюсь, — захныкала Лиза, и Аленка лишь крепче прижала её к себе. Маленький теплый смешной дитеныш. Как же жалко, что её втянули в это дерьмо. Еще и Аленка в этом оказалась виновата.
Как выбираться? Вот как? Как? Как вытаскивать Лизку?
Нет, не проканает показать Вадиму сиськи и его окрутить, выиграть время, сбежать. Это не Голливуд, здесь не решить проблему раздвиганием ног. У Кислицына одна эрогенная зона — деньги. И больше ничего его не интересует.
И все-таки пиздец. Один такой большой, круглый пиздец. С какой стороны ни взгляни — везде жопа. И на что надеяться? На волшебника в голубом вертолете? Ага, сейчас вместе со спецназом на крышу машины спрыгнет, Вадика заломает и подарит Аленке пятьсот эскимо. Было бы неплохо, но Аленка фантастику писала, а не верила в неё.
Нет, если бы Вадика остановили дэпээсники, если бы вдруг у него не оказалось документов на машину, если бы кто-то решил досмотреть багажник… Эх, жаль, у Аленки не было зелья удачи, она бы прихлебнула.
Чтобы успокоить Лизку — Аленка пела колыбельную. Тихонько, едва слышно, прямо Лизке на ухо. И не было ничего, даже телефона посветить — он остался у Кислицына. Так что была темнота, духота, неудобная поза и острые Лизкины локти, врезающиеся в печень. Ну и колыбельная, да. Аленке было плевать на те острые локти. Она бы сейчас и печень и обе почки бы отдала за возможность вытащить Лизу из дерьма. Ну и себя — по возможности.