Григорий бросил взгляд на свои наручные часы…
— Это значит в два тридцать по полудни… — резко прекращаете поиски. ВСЕ возвращаетесь в гостиницы или где кто квартирует. Вне зависимости от результатов. И сообщаете мне. Всё ясно?
— Так точно!
— И передай господам офицерам, чтобы не сильно расстраивались. У нас есть сюрприз. Для похитителей.
И также хищно улыбнулся в лицо поручику.
Тот просветлел, повеселел козырнул и отбыл.
— А я…н-ничего не понял! — наконец вставил своё слово Александр, когда за поручиком закрылась дверь.
— Не бери в голову! — как-то по его мнению очень легкомысленно отмахнулся Василий. — И ты как, уже собрался?
— Конечно! Господин Эсторский! — тут же подпрыгнул Богданов и показал свой небольшой чемоданчик.
— Вот и хорошо. Поехали! — удовлетворённо сказал он.
Пока жали руки Григорию, целовали ручку Натин, Василий поймал на себе оценивающий взгляд. От принцессы. Как будто она что-то прикидывала. Но заметив, что Василий к ней приглядывается тут же спрятала свои мысли за мягкой улыбкой.
Так и расстались.
Александр всю дорогу до вокзала гадал, что же это за дело такое, что понадобилось именно его присутствие. Он даже не заметил, что его шеф тащит с собой толстенный и, по виду, очень тяжёлый чемодан. И это кроме обычного своего походного.
Но сам Василий молчал, вплоть до посадки в поезд.
И только после того, как они расположились в своём купе, он с таинственным видом поманил Александра пальцем.
— Сейчас пока помалкиваем, — почти шёпотом сказал Василий, — а вот когда двинемся — тогда расскажу что к чему.
И также загадочно улыбнулся.
Авансов выдано было более чем достаточно, чтобы Александр был заинтригован до крайности. Но пока только и оставалось, что наблюдать за суетой на перроне.
Где-то впереди шипел паром паровоз, пуская клубы пара, которые медленно плыли вдоль поезда, периодически окутывая, носильщиков, пассажиров, бегущих на посадку, полицейских и прочих присутствующих: типа собачек, голубей с воробьями.
Особняком выделялась семейка явно англичан. По чопорности они давали сто очков всем окружающим. Во фраках, с розами в петлице, со стеками были даже дети. Не только глава семейства, попыхивающий как паровоз толстенной сигарой. Даже феерическая по лошадиности физиономия леди, затянутой в корсет, застывшая в выражении вселенской скуки, только подчёркивала общую атмосферу, будто колпаком накрывшую сие семейство.