Дерево красной птицы

– Не глупите, вы все равно умрете. Велите своим людям сдаться, и я оставлю их в живых. Вы же генерал! Неужели загубите столько солдат, защищая свою жалкую жизнь?

– Мерзкое отродье, – захлебываясь злобой, рычал загнанный в ловушку зверь. – Ты еще пожалеешь об этом. По твоей вине мохэ потонет в крови!

– Заткнись и брось оружие! – прикрикнул на него Мунно и для убедительности надавил клинком на шею.

После секундного колебания Ходжон разжал руку, и кинжал упал на землю.

Солдаты связали коменданта и вывели его из переулка на центральную улицу.

Со стороны восточных ворот доносились звуки битвы, и Мунно вместе с солдатами, которые прикрывали его с двух сторон, направился туда, чтобы продемонстрировать врагам их захваченного командующего. А в случае неудачи использовать как заложника, чтобы выбраться из города. Но этот вариант он не рассматривал: нутром чувствовал, что все получилось.

Кругом царил хаос. Люди кричали и в ужасе метались из стороны в сторону, пытаясь найти укрытие. Землю усеивали трупы солдат и мирных жителей. Однако Мунно уже видел воинов в мохэских доспехах, а это значило, что Даону удалось открыть ворота и впустить войско Рудже. Из Хвагвана его люди вели связанного и перепуганного насмерть посла.

Это была победа! Выйдя на главную площадь, Мунно схватил Ходжона за шиворот и вывел вперед.

– Солдаты Когурё! – крикнул он. – Ваш командир захвачен! Сложите оружие, и я сохраню вам жизни!

Мунно увидел Рудже и Даона вдали и торжествующе им улыбнулся.

– Сдавайтесь, – пробурчал Ходжон, а потом набрал в грудь воздуха и крикнул своим подчиненным: – Сдавайтесь и сохраните свои жизни! Мы отомстим! Мы обязательно отомстим подлым негодяям, которые посмели вторгнуться в наш город! Выживите, чтобы залить кровью мохэские земли!

– Закрой свой поганый рот, ублюдок, – раздался сзади звенящий от ярости голос Инлоу, и Ходжон растерянно обернулся.

Она медленно шла к нему, сжимая в руке короткий кинжал.

– Инлоу… – выдавил он. – Ты… Дрянь! Я дал тебе все!

Мунно отступил, выполняя свое обещание. Она единственная имела право лишить его жизни.

– Дали все? – Ее губы исказила безумная улыбка. – Вы отняли мою честь, жизнь и уважение к себе и теперь думаете, что расплатились со мной, подарив должность хозяйки Хвагвана? Нет, господин, моя цена за это – ваша жизнь. Будьте прокляты вечно. – Замахнувшись, она вонзила лезвие в его шею по самую рукоять.

Ходжон осел на землю. В его умирающем взгляде все еще мелькали потрясение и ярость.

По рядам когурёсцев пронесся потрясенный ропот, и они побросали свои мечи.

– Голова мучителя Ходжона и головы всех его приспешников будут висеть над восточными воротами как напоминание о том, что случится с каждым, кто посмеет унижать гордое племя мохэ! – выкрикнул Мунно, вскинув руку с зажатым в ней клинком.

Поднялся ликующий рев, мохэсцы потрясали мечами, радуясь победе.