— Тонька-Зорька, это всё, что ты мне можешь сказать? Да, дорогой, ты повзрослел лишь сединой волос. Чего не скажешь о твоём духовно-нравственном развитии. И как ты только такой бизнес построил?! — Моя первая юношеская любовь нервно рассмеялась и похлопала укоризненно меня по плечу.
— Ты ведь Золотова сейчас, а Настя Зорькина! Как бы я догадался, что Настенька — твоя дочь? Моя дочь? Почему ты мне не сказала, что беременна? Почему ты теперь Золотова?
— Алекс, сколько вопросов, эмоций? Ты давно ли стал таким чувствительным?
— И ты считала меня бездушной тварью, да?
— Почему сразу тварью? Впрочем, все мы — Божьи твари.
— Тоня, ведь я тебя долго искал! Ты тогда так неожиданно исчезла, даже записки не оставила. Я ничего не понимал, не знал, что и думать.
— Милый Алёша, я сейчас расплачусь, право. Просто встреча в программе «Жди меня»! Я тоже тебя так долго искала и ждала.
— Зря иронизируете, Антонина Петровна. Я вам искренне говорю, как на духу.
— Перестань дуться, я тебе охотно верю, дорогой Корф. Просто раньше ты был более скуп на проявления своих эмоций. Видимо, семейная жизнь тебя обтесала, смягчила.
Последние слова Антонины больно резанули по всё ещё не затянувшейся ране. Какая там у меня была семейная жизнь?! Фиктивный брак, игра в семью, которую я сам затеял. Я чуть было не начал снова загоняться самобичеванием, но к нам подоспел майор Лёвушкин.
— Илларион Львович, дорогой, ты как всегда вовремя. — Начал я облегчённо.
— Что у тебя опять стряслось? — Как-то странно нервно бросил майор.
— Я посмотрю, наш добрый страж порядка сегодня не в духе.
— Что? — Илларион затуманено посмотрел на меня, вздохнул устало и продолжил уже привычно спокойно.
— Я в духе, но не самом боевом, ночка выдалась та ещё, маньяка ловили месяц, сегодня поймали наконец-то, даже поспать не успел.
— Да, понимаю, а тут я ещё не кстати, как обычно. Прости, товарищ майор, что так тебе со мной не фартит.
— Алексей, вот только не надо иронизировать, давайте ближе к делу, что у вас стряслось?
Я пытался списать недовольство Иллариона на его усталость, но что-то незримое не давало мне покоя. И я не понимал, что пошло не так. Хотя состояние непонимания и неведения — стало вполне привычным для меня. Хотелось думать, что я лишь выдумываю, накручиваю себя зря.
Из размышлений меня выдернул истошный крик Вишни:
— Настя! Настенька! Не покидай меня. Прости, прости меня глупца, я был слеп. Я любил и люблю только тебя. А про Нику я всё придумал.
ebooksa