— Да о чём ты, Марго?
— Павел…Баршай в реанимации, разбился на машине, его водитель и телохранитель скончались на месте.
— Твою мать! Это я виноват. Чёрт! — Я скинул с себя плед, вскочил с дивана и заметался по гостиной. Паша хотел мне помочь, предостерегал, а сам попал под раздачу. — Всё, мне пора. — Я начал двигать к выходу из квартиры Маргариты, но она меня остановила.
— И куда ты собрался? Чего как с цепи сорвался? Я тебя не гоню, обо всём договорилась с Илларионом. Наша задача теперь: сидеть тихо и спокойно ждать его людей.
— Я не могу у тебя остаться, Маргарита.
— Что за глупости? Что там взбрело в твою затуманенную голову?
— Ничего. Ничего, кроме того, что я всех подвожу под монастырь, несу опасность. Тебе нельзя находиться рядом со мной.
— Мститель меня не тронул тогда, значит.
— Ничего это не значит. Вчера он прошёл мимо тебя, сегодня передумает и тоже…в реку с концами.
— Тьфу на тебя, Алекс.
— Ээээ, говори, что хочешь. Я пошёл. Где моё пальто?
— Я никуда тебя не пущу до приезда Лёвушкина.
— Что ты меня свяжешь и силой будешь удерживать?
— Разумеется, нет. У меня столько сил нет.
— То-то и оно. Маргарит, брось кидаться на невидимую амбразуру и пытаться меня спасти. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
— Алёша, пожалуйста, останься со мной.
— С тобой или у тебя?
— Вечно ты слова переворачиваешь. Можно обойтись без твоих скабрезных неуместных шуточек?
— Фрау Ротенберг, ирония — та малость, что у меня осталась. Если я начну сейчас относиться к ситуации на полном серьёзе, то последствия могут быть плачевными. Поэтому пока живу — я шучу, или наоборот.
— И как Вероника уживалась с тобой? У тебя отвратительный характер.