Парни не говорят отцу ни слова, просто молча смотрят, как я поднимаюсь на дрожащих ногах, жалея, что не осталась прятаться на заднем сиденье “Эскалейда” с Жасмин.
— Начинайте говорить, — выплевывает Джованни, глядя на своих сыновей так, словно они отбросы общества. — Где, черт возьми, вы были? Вам строго приказано оставаться в замке, так что представьте мое удивление, когда мне позвонили и сообщили, что мои гребаные придурки — сыновья арестованы ФБР.
В уголках рта Романа появляется ухмылка, он более чем доволен собой из-за того, что сейчас скажет.
— Бизнес, — говорит он, не предлагая ничего больше.
— Бизнес? — Джованни рычит. — Единственный гребаный бизнес, который у вас есть, — это мой. Какого хрена вы делали на той вечеринке? С кем вы встречались?
Маркус ухмыляется, и я знаю, что он собирается обосрать все ограничения, которые Роман только что наложил на него. Я почти слышу обреченный вздох Романа.
— Почему же? — Спрашивает Маркус, его глаза сверкают тем обычным
Маркус получает еще один удар долбаным электрошокером, и я почти кричу, когда он падает на колени рядом со мной, но вместо этого я просто стою во весь рост, стараясь не показывать своих эмоций, пока он ругается от боли у моих ног.
Джованни ухмыляется, демонстрация боли Маркусом только возбуждает его.
— Когда ты научишься, сынок? — бормочет он, присаживаясь, чтобы встретить разгоряченный взгляд Маркуса. — Ты никогда не победишь меня. Сдавайся. Скажи мне то, что я хочу знать.
Маркус отрывает зубцы от своей кожи, и его прошибает липкий пот.
— Ты гребаная сука, — говорит он ему, произнося каждое слово как евангелие.
Рука Джованни разжимается, с громким шлепком ударяясь о кожу Маркуса.
— Хватит, — рычу я, протискиваясь между Маркусом и Джованни, стараясь не прикасаться к нему несмотря на то, что моя рука вздрагивает. Я чувствую, как Маркус встает позади меня, его большое тело нависает надо мной. — Ты называешь своих сыновей придурками, и все же ты запер их в этом нелепом замке, и они все еще умудряются бросать тебе вызов. Сколько раз ты собираешься причинять им боль, прежде чем поймешь, что это только делает их сильнее и разжигает их желание уничтожить тебя?
Джованни смотрит на меня, и, как я и ожидала, его рука летит к моему лицу. Я отшатываюсь назад как раз вовремя: рука Романа успевает перехватить запястье отца, как и в тот вечер много недель назад. Не раздумывая ни секунды, Роман отпихивает руку отца ему в грудь с такой силой, что тот отшатывается на несколько шагов, и каждый из его приспешников вздрагивает от этого толчка.
— Ты переходишь все границы, девочка, — выплевывает Джованни, едва глядя на меня, когда его злобный взгляд скользит по Роману, который, я не сомневаюсь, молча размышляет о моем идиотизме — оказаться в поле зрения его отца во время охоты на ведьм.
Роман делает шаг к отцу, и я усмехаюсь тому, как сужаются его глаза, как страх пульсирует в его венах.
— Скажи мне, отец, — размышляет Роман, наслаждаясь этим больше, чем когда-либо признается. — Как эти агенты узнали о той вечеринке?
— Вы думаете, что я приказал арестовать своих сыновей? — Джованни усмехается, когда что-то привлекает мое внимание у парадного входа в замок.
Роман молча обходит отца, заставляя его тело напрячься от того, что сын находится у него за спиной, в то время как остальные остаются на виду, слишком хорошо зная, насколько идеально они работают в группе.
ebooksa