— Итак. — Она тоже чмокает.
— Ты думаешь, это скучно? — размышляю я после нескольких долгих секунд молчания. — Мы здесь всего двадцать минут.
— Мы могли бы сыграть в игру, если хочешь. — Скарлетт изучает меня, подражает моей позе, занимая позицию напротив балюстрады крыльца. Скрещивает ноги в лодыжках, попка балансирует на перилах. — Хочешь сыграть в «Я никогда в жизни не…»?
— Разве это игра не с выпивкой?
— Думаю да.
— Но мы же не пьем.
— Ты хочешь играть в эту игру или сидеть здесь и скучать до потери сознания?
— Хорошо, но ты начинай.
— Ты должен выпить, если ты сделал это, даже если мы не пьем алкоголь.
— Спасибо, мудрая задница, — я никогда не умел играть. Могу я просто указать на один фатальный недостаток во всем этом? Очень скоро тебе придется отлить, и это должно быть во дворе.
Она покусывает нижнюю губу, щурясь на разросшиеся кусты.
— Черт, хорошая мысль. Я думаю, если мне нужно будет пописать, я справлюсь с этим. — Она вытягивает шею, глядя в темноту. — Не то чтобы мне никогда раньше не приходилось мочиться на улице.
— Дело твое.
— Я видела, как парни писали с этого самого крыльца, так что ничего страшного.
Она начинает вечеринку.
— Я никогда не писала на улице.
Мы оба пьем из наших бутылок.
Она прочищает горло.
— Я никогда не купался нагишом.
Никто из нас не пьет.