Змей и голубка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Достаточно дерзких вопросов. – Он нахмурился и тайком вытер пальцы о рясу. – Если ты в самом деле желаешь обзавестись Библией – в чем я сомневаюсь, – я, разумеется, тебе ее дам, если ты сию же минуту вернешься к себе. – Архиепископ неохотно оглядел мое лицо – бледную кожу, взмокший лоб, синяки под глазами, и взгляд его смягчился. – Тебе нужно лежать, Луиза. Нужно время, чтобы твое тело… – Он опять потряс головой, будто спохватившись и не понимая, что это на него нашло. Я ему даже посочувствовала. – Стой на месте, никуда не уходи.

Архиепископ протолкнулся мимо меня в библиотеку и вернулся мгновение спустя.

– Вот. – Он сунул мне в руки древний пыльный том. Корешок и обложка были перемазаны глазурью. – Обращайся с ней бережно. Это ведь Слово Божье.

Я провела ладонью по кожаному переплету, рисуя линию в слое пыли и глазури.

– Спасибо. Когда дочитаю, верну.

– В этом нет нужды. – Он снова кашлянул, хмурясь, и сцепил руки за спиной. На вид ему было так же неуютно, как и мне. – Она твоя. Это подарок, если пожелаешь.

Подарок. Это слово вызвало у меня приступ неудовольствия, и я поразилась тому, до чего странной вышла эта наша встреча. Архиепископ прячет пальцы, измазанные глазурью, я прижимаю Библию к груди…

– Ладно. Тогда я…

– Разумеется. Мне тоже пора идти…

Мы разошлись, обменявшись одинаково смущенными кивками.

Той ночью Рид тихо открыл дверь спальни. Я бросила Библию ему под кровать и поприветствовала его виноватым:

– Привет!

– Лу! – Он чуть из штанов не выпрыгнул. Кажется, я даже слышала, как он выругался. Вытаращив глаза, Рид бросил мундир на стол и с опаской ко мне подошел. – Уже поздно. Почему ты не спишь?

– Не могу. – Мои зубы застучали, и я зарылась поглубже под одеяло, в которое закуталась.

Он потрогал мой лоб.

– У тебя жар. Ты ходила в лазарет?

– Бри сказала, ближайшие пару дней так и будет.

Когда Рид попытался сесть рядом со мной на кровать, я поднялась на ноги, бросив одеяло. Тело запротестовало, недовольное таким внезапным движением, и я сморщилась, дрожа. Рид вздохнул и тоже встал.

– Прости. Сядь, пожалуйста. Тебе надо отдыхать.

– Нет, мне надо убрать с шеи волосы. Я тут с ума из-за них схожу. – С необъяснимой яростью я отдернула непослушные пряди. – Но руки такие… тяжелые… – Я зевнула, и мои руки безвольно обвисли. Я легла обратно. – Даже поднять их не выходит.