Змей и голубка

Но не я.

Когда мне было шестнадцать, моя мать пыталась принести меня в жертву – свое единственное дитя. Еще до моего зачатия Моргане явился узор, который прежде не видела ни одна Госпожа Ведьм, и она решила совершить то, что и не снилось ее предшественницам – изничтожить свой род. С моей смертью род короля также должен был погибнуть. Все его наследники – и законные, и бастарды, перестали бы дышать в тот же миг, что и я. Отдать одну жизнь – и положить конец столетиям гонений. Отдать одну жизнь – и положить конец тирании Лионов.

Но моя мать не просто хотела убить короля. Она хотела причинить ему боль. Уничтожить его. Я до сих пор могла представить, как ее узор мерцает у моего сердца и тянется ветвями во тьму. К детям короля. Ведьмы хотели нанести удар во время его траура. Хотели распотрошить каждого из оставшихся членов королевской семьи, каждого из тех, кто был им верен.

Я вырвалась на поверхность, тяжело дыша.

Все эти годы я обманывала себя, убеждала, что сбежала от того алтаря, потому что не могла позволить им убить невинных. И все же вот она я, и на моих руках невинная кровь.

Я просто струсила.

Боль этого осознания проникла мне под кожу и затмила собой агонию от огня. На этот раз я разрушила нечто важное. Нечто, чего было уже не вернуть. Боль пульсировала глубоко у меня внутри.

Ведьмоубийца.

Впервые в своей жизни я задумалась, не ошиблась ли тогда.

Позднее меня зашла проведать Коко. При виде меня лицо у нее вытянулось. Она села на постель рядом со мной, а Ансель вдруг очень заинтересовался пуговицами у себя на мундире.

– Как ты себя чувствуешь? – Она погладила меня по волосам. От ее прикосновения все паршивые чувства снова всплыли у меня в мыслях. По щеке скатилась слеза. Я утерла ее, хмурясь.

– Отвратно.

– Мы думали, тебе конец.

– Хотелось бы, да нет.

Рука Коко застыла.

– Не говори так. Это просто душевная боль, вот и все. Парочка булочек со сливками тебе поможет.

Я распахнула глаза.

– Душевная боль?

– Вроде головной боли, только куда хуже. У меня такие боли очень часто бывали, когда я жила с теткой. – Она убрала мои волосы с лица и наклонилась ближе, чтобы утереть еще одну слезу с моей щеки. – Ты ни в чем не виновата, Лу. Ты поступила так, как должна была.

Долгое мгновение я смотрела на свои руки.