У меня в груди вспыхнул гнев, выжигая последние крупицы угрызений совести.
– Да какого же
Мадам Лабелль хохотнула, но вот я во всем происходящем не видел совершенно ничего смешного.
– И что нам делать? Куда идти?
– Вы пойдете со мной, конечно же. – Коко вышла из-за большой сосны, широко улыбаясь безо всякого смущения. – Простите, я вас подслушала, но решила, что вы не будете возражать, учитывая…
Она кивнула на Лу, которую держала в руках.
Все следы гнева, все сомнения, все вопросы, все
Она пришла в себя. И теперь смотрела на меня так, будто никогда в жизни не видела. Я шагнул вперед в испуге, молясь про себя, чтобы ее рассудок не помутился. Чтобы она меня не забыла. Чтобы Господь не вздумал сыграть со мной еще одну жестокую шутку…
– Рид, – проговорила Лу медленно, с недоверием, – ты что, только что
А затем она свесилась с рук Коко, и ее обильно стошнило желчью прямо на землю.
Ля-Вуазен
– Да все со мной хорошо, правда, – в сотый раз повторила я, хоть и не была уверена, так ли это.
Насколько я могла судить, внутренности моего горла худо-бедно держал только безобразный шрам, в животе крутило от мерзкого дурмана моей матери, ноги едва ли не отнялись, я ведь так долго не ходила, а голова шла кругом от того, что мне сейчас довелось подслушать.
Рид был здесь.
И он оказался ведьмаком.
А еще… он только что произнес слово «
Может, я все-таки умерла. В это поверить было куда проще, чем в то, что Рид мог сквернословить так легко, будто всю жизнь этим занимался.
– Ты точно хорошо себя чувствуешь?
Рид так спешил подойти ко мне, что не обратил никакого внимания на желчь, которой я залила все вокруг. Спасибо ему за это. А Коко, видимо, почуяв, что Рид уже на пределе, достаточно охотно меня ему отдала.
Я старалась не обижаться на них за то, что они со мной обращались как с мешком картошки. Я знала: они хотят как лучше, но честное слово, я была более чем способна передвигаться на своих двоих.