Змей и голубка

Но это было нелепо. Я не хотела больше сражений и ссор. Я столько пережила, мы столько пережили, что я точно знала – хватит с меня борьбы. Я вскинула брови и коснулась ладонью его щеки.

– О чем думаешь?

Тревожные глаза, синие как море, встретились с моими. Но Рид ничего не ответил.

К несчастью – уж по крайней мере для Рида, – молчания я не выносила. Я нахмурилась и опустила руку.

– Рид, я знаю, что тебе тяжело, но нам и так сейчас неловко, давай не будем усугублять.

Этого хватило. Его глаза ожили.

– Почему ты на меня не злишься?

Ох, Рид. В его глазах ясно сверкало отвращение – но не ко мне, как я когда-то опасалась. К себе, к нему самому. Я положила голову Риду на грудь.

– Ты ничего дурного не сделал.

Он покачал головой и обнял меня крепче.

– Как ты можешь так говорить? Я… позволил тебе попасть сюда. – Он оглядел лес вокруг нас с болью в глазах, а затем посмотрел на мое горло, а потом с омерзением потряс головой. – Я обещал защищать тебя и при первой же возможности бросил.

– Рид. – Он не желал на меня смотреть, и я снова коснулась его щеки. – Я знала, кто ты. Знала, во что ты верил… И все равно тебя полюбила.

Рид закрыл глаза, все еще качая головой, и по его щеке скатилась одинокая слеза. У меня сжалось сердце.

– Я никогда не держала на тебя зла за это. Не всерьез. Рид, послушай меня. Послушай. – Он неохотно открыл глаза, и я заставила его встретиться со мной взглядом. Я отчаянно хотела, чтобы он все понял. – В детстве я видела мир черно-белым. Охотники – враги. Ведьмы – друзья. Мы хорошие, они плохие. Никаких полумер. А потом моя мать попыталась меня убить, и вдруг этот четкий и ясный мир разбился на миллион осколков. – Я утерла слезу с его щеки. – Представь, каково мне пришлось, когда необычайно высокий рыжеволосый шассер заявился и расколотил в пыль все, что еще оставалось от этого мира.

Рид опустился на землю вместе со мной. Но я еще не договорила. Он рискнул ради меня всем, придя в Шато, оставил свою жизнь, свои убеждения, когда выбрал меня. Я этого не заслужила. Но все равно благодарила Господа за это.

– Когда я затащила тебя за тот занавес, – прошептала я, – то сказала, что только поступков преступницы тебе и стоит от меня ждать. Я не призналась тебе, что ведьма, потому что следовала собственному совету. Я ждала, что ты поступишь как шассер. Но ты повел себя иначе. Ты не убил меня. Ты меня отпустил. – Я хотела убрать руку, но Рид поймал ее и прижал к своей щеке.

В его голосе бушевали чувства:

– Я должен был последовать за тобой.

Я коснулась и другой ладонью его лица и приникла ближе.

– А я не должна была тебе лгать.