Змей и голубка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Какой любопытный поворот событий. – Жан-Люк наблюдал за дикаркой, и в глазах его плескался смех. Девчонка, похоже, о чем-то спорила с Архиепископом. Ну естественно.

– Она… меня провела. – Мне было больно сознаваться в этом.

Вдаваться в подробности я не стал, и Жан-Люк обернулся ко мне. Смех в его глазах померк.

– А что же Селия?

Я насилу ответил, ненавидя себя за эти слова:

– Селия знала, что нам с ней не суждено пожениться.

О том, как она меня отвергла, я ему не рассказывал. Насмешки Жана-Люка я бы не вынес. Или хуже того – жалости. Однажды, после смерти Филиппы, он спросил, каковы мои намерения касательно Селии. Вспомнив об этом, я ощутил, как стыд прожигает меня изнутри. Тогда я солгал ему, сказал, что мои обеты для меня важнее всего. Что я никогда не стану жениться.

И вот чем все обернулось.

Жан-Люк поджал губы, пристально глядя на меня.

– И все же мне… жаль. – Он бросил взгляд на дикарку, которая тыкала Архиепископу в нос сломанным пальцем. – Брак с подобным созданием будет… непростым.

– А бывает ли простым любой брак на свете?

– Возможно, и нет, но эта девчонка, похоже, особенно несносна. – Он вяло улыбнулся мне. – Как я понимаю, теперь ей придется поселиться в Башне?

Ответить ему улыбкой я не смог.

– Да.

Он вздохнул.

– Жаль.

Мы молча наблюдали, как лицо Архиепископа все больше каменеет. В конце концов он потерял терпение, схватил дикарку за затылок и дернул к себе. А потом окунул в воду и задержал ее там на секунду дольше, чем должен был.

Я никак не мог винить его за это. Чтобы очистить от скверны душу этой девчонки, времени потребуется больше обычного.

На две секунды дольше.

Казалось, в душе Архиепископа бушует борьба. Он трясся, пытаясь удержать ее под водой, а глаза его были… безумны. Неужели он решил…