Кровь и мёд

– А ты, Луиза ле Блан, радуйся, что я не требую твоей крови после всего, что ты натворила.

– Он прав. – Я взял Лу за руку и слегка сжал, когда она попыталась возразить. – И нам нужно уходить сейчас же, если мы надеемся успеть в Цезарин раньше Жана-Люка.

– Что? Но…

– Стойте. – К моему удивлению, вперед шагнула Лиана. Она решительно вздернула нос. – Быть может, ты и впрямь ничем ему не обязан, père, но он спас моего брата. Я обязана ему всем.

– И я тоже. – Терранс подошел к ней. Он был юн, но когда кивнул на меня, в его лице была такая же каменная решимость, как и у его отца. Мне в глаза он не смотрел. – Мы будем сражаться с вами.

– Нет. – Блез резко качнул головой и понизил голос до шепота. – Дети, я уже сказал вам, что наш долг выплачен…

Лиана накрыла его ладони своими и сжала их.

– Наш долг – не твой. Адриан был твоим сыном, père, но мы его не знали. Для нас с Террансом он чужак. Мы должны почтить свой долг – особенно сейчас, пред ликом нашей матери. – Она посмотрела на полную луну. – Ты позволишь нам отречься от этого долга? Она едва вернула нам Терранса, а ты готов так скоро отвергнуть ее дар?

Несколько секунд Блез смотрел на своих детей. А затем – уступил. Решимость оставила его. Со слезами на глазах он поцеловал в лоб их обоих.

– Ваши души сверкают ярче всех на свете. Конечно же, вы должны идти, и я… пойду с вами. Я исполнил долг людской, но не отеческий. – Он посмотрел мне в глаза. – Моя стая останется здесь. И ты более никогда не ступишь на наши земли.

Я отрывисто кивнул.

– Ясно.

Мы развернулись и бросились бежать к Цезарину.

Обещание

Рид

К следующему утру Блез, Лиана и Терранс обогнали нас и отправились на разведку, пообещав вернуться и рассказать, что ждет впереди. Когда они снова нас нашли – всего в миле от Цезарина, под сенью деревьев у Ле-Дана, – то поведали именно о том, чего мы больше всего опасались. Шассеры оцепили город кольцом. Они проверяли все повозки и телеги, ничуть не скрывая своих намерений.

– Они ищут вас. – Лиана вышла из-за можжевельника в свежей одежде и подошла к отцу и брату. Взгляд ее был мрачным. – Некоторых я узнала, но Жана-Люка не видела. Его здесь нет.

– Полагаю, он направился прямиком к моему отцу. – Бо поправил капюшон и оглядел дорожный затор. С виду он был совершенно спокоен, но руки у него дрожали. – Отсюда и оцепление.

Лу раздраженно пнула ветвь можжевельника. Снег посыпался ей в сапоги, и она выругалась.

– Вот ведь гаденыш. Ясное дело, его здесь нет. Он ведь не хочет, чтобы все увидели, как он при виде меня обмочит штаны. Реакция, впрочем, более чем уместная.

Несмотря на ее бахвальство, от такой толпы мне стало неуютно. Чем ближе мы подходили к городу, тем хуже становилось, ведь в Цезарин вела только дорога Ле-Дан. Отчасти мне даже было приятно, что столько людей пришли почтить память Архиепископа. Отчасти же я не знал, что и чувствовать. Каждый голос, каждое лицо служили мне напоминанием о содеянном, и отстраниться от воспоминаний я уже не мог. Двери моей крепости тряслись, стены дрожали. Но я не мог думать об этом сейчас, да и вообще ни о чем, кроме Лу.