Кромлех был ему благодарен — держать себя в руках становилось все труднее. «Хороший парень, — подумал он. — Как там его?.. Антонио... Да, Антонио Дельгадо. И глядел на меня с явным почтением, рассыпался в похвалах роману. Хотя Бог его знает, что он там думает на самом деле».
Белые ацтланцы имели репутацию людей довольно лукавых и двуличных. Кромлех, конечно, понимал, что на всех них это распространяться не может, однако сталкивался с типами, вполне подпадавшими под такое определение.
— Разрешите, Кромлех-цин?
Дама, похоже, скво из Ирокезской конфедерации. Впрочем, Евгений не был большим знатоком антропологических типов атлантов — возможно, она из Лакоты, Араукании или Команчерии, или еще откуда-нибудь. Ну да Бог с ней.
— Ваш герой... — начала читательница, — Юрий Кнорозов... Он немного напоминает вас. Я даже слышала, знающие вас люди считают, что очень сильно напоминает — внешностью и характером. Вы писали его с себя? Это ваша, как говорят, «Мэри Сью»?..
Злость совсем отошла, и Евгений в душе усмехнулся.
— Учитывая мою гендерную принадлежность, все-таки «Марти Сью», читательница-цин, — он слегка поклонился. — Но на ваш вопрос вынужден ответить — нет. Дело даже не в том, что у моего героя и у меня не совпадают жизненные пути: например, он родился на Украине, а я в Сибири, или вот военная судьба у нас с ним совершенно разная... Мы с Юрием очень различны по духу, устремлениям, стереотипу поведения. Ну, разве что интерес к архаической истории у нас с ним общий. И любовь к кошкам. Хотя, возможно, в Кнорозове воплощена моя детская мечта стать археологом.
Он снова зацепил взглядом лицо Моники в зале. Уж жена, с которой он прожил тридцать лет, знала, что сейчас он не вполне искренен.
И еще одно знакомое женское лицо мелькнуло перед ним, молодое, сосредоточенное и — Евгений как-то ясно понял это — мало заинтересованное собственно темой собрания.
Однако он тут же забыл о нем — навалились новые вопросы, благожелательные и не очень. Он шутил, язвил, отбивал атаки хулителей, подробно рассказывал о том, как мучительно и скрупулезно, словно работающий кисточкой археолог, выявлял из толщи реальности иной мир. Мир, сны о котором преследовали его с детства — с тех самых пор, как во время дворовой драки его лоб изуродовал камень.
Илона Линькова. Восточный Ацтлан, Чикомоцток, Канария (Фортунские острова). 5 августа 1980 года (12.18.7.2.12, и 6 Эб, и 15 Шуль)
Она почти не слышала, что говорит Кромлех — ее задачей было слушать и смотреть на его оппонентов. И уж этих ее натренированный глаз буквально прошивал, словно рентгеном.
Девушка, задавшая традиционный на встречах с Кромлехом вопрос, смысл которого заключался в пассаже: «Каким образом бред, который представляет собой идея его романа, пришел ему в голову», была, очевидно, безобидна. Этническая гуанча — это уже значительно уменьшало шансы, что она работает на противника. А ее вазомоторы говорили, что она действительно восхищена возможностью задать вопрос знаменитому писателю, но очень при этом смущается. Точно не клиент Илоны, подпоручика Линьковой, позывной «Ласка» — специального агента ГРУ Генштаба Российской Империи.
А вот неприятный ацтланец... Илона знала, кто он такой: тетеуктин Чимальпопока. То, что кадрового офицера разведки Малиналько используют в качестве провокатора на встрече с российским писателем, вызывало тревожные предположения. Как минимум, это значило, что на островах работает сильная разведгруппа Великого Ацтлана. А Ласка здесь совсем одна, без прикрытия. В Центре, судя по всему, не придавали слишком большого значения этому заданию — опекать за границей известного и скандального в международном отношении писателя.
— Объект сложный, — напутствовал ее шеф в своем старомодного вида кабинете на третьем этаже «Стекляшки». — Норовистый. Но особенных проблем я там не вижу.
Ну конечно: идеальное задание для стажерки из Академии — быть ангелом-хранителем какого-то писаки. Которым неизвестно почему интересуются органы.
— Что же им жандармы не занимаются? — прохладно спросила она.
— Подпоручик! — грозно рыкнул шеф, и Илона вытянулась во фрунт.
Впрочем, особенно не испугалась — полковник Столяров не был большим приверженцем уставных отношений. Вот и сейчас, коротко вздохнув, он спокойно пояснил подчиненной положение дел:
ebooksa