Задача - выстоять

— Мало. И они очень опасны. Вековое безумие не обошло их стороной.

— Как вы думаете, — затаив дыхание спросил я, — а может быть такое, что они пришли из другого мира? К примеру, на нашей планете были всегда только светлые, а темные появились позже?

— Это может объяснить, почему их магия так не похожа на другую. Но опять-таки подтверждений этому нет.

— А те записки сумасшедшего мага? Что считали бредом? — я уже не стеснялся и спрашивал прямо по тексту из книги в красной обложке.

Риман не ответил, отвернувшись к окну. За тонким стеклом тянулся заснеженный лес, окутанный легкими сумерками. Только сейчас я обратил внимание, что уже вечер. Сколько мы уже едем?

Согласно стрелкам на часах, мы в пути больше полутора часов, и уже давно должны были въехать в город, толкаться на узких улочках с другими экипажами.

Я бросил взгляд на Римана. Он почти не двигался. На мгновение мне показалось, что он не настоящий. Стало трудно дышать. Расстегнув куртку, я дернул тугой воротник. Воздух встал поперек горла и никак не желал проникать в легкие.

В экипаже стало совсем темно. Дробный стук лошадиных копыт и скрип колес потонули в вязкой патоке тишины.

Время застыло.

Мне нужно было бы поднять руку и тряхнуть учителя, но моя кисть так и осталась лежать на коленке.

“Неужели Риман специально поддерживал разговор, чтобы выведать у меня все, что я смог узнать? Вдруг он знает, что я темный? И теперь везет меня не для допроса, а в тюрьму? Если он и не учитель вовсе?!” — мысли лихорадочно бились о мою голову, больно давя на виски.

— Николай Афанасьевич Берг не был сумасшедшим, — Риман медленно повернул ко мне голову и внимательно оглядел меня. — Он пытался донести правду. Он был одним из потомков того, кто предсказал катастрофу. Пронес через всю жизнь эти знания, но передал их лишь на пороге смерти.

— И в чем эта правда? — слова с трудом слетали у меня с губ.

— Что темная магия может погубить мир. Но она нужна, чтобы его спасти.

Глава 21

— Что вы имеете в виду? — выдохнул я.

В горле неприятно щипало, отчаянно хотелось пить или хотя бы сглотнуть вязкую слюну. Но я не мог пошевелиться.

Риман не ответил, снова уставившись в окно. А я все пытался справиться с этим странным оцепенением. Стенки экипажа давили на сознание, хотелось рвануть дверь, выскочить наружу, нырнув в белоснежный сугроб. И дышать, дышать студеным воздухом, пока зубы сводить не станет.