Задача - выстоять

22
18
20
22
24
26
28
30

— Они существуют, но про них не любят говорить.

— Вас послушать, так люди в принципе не очень любят разговаривать. Про темных магов нельзя, про камни пустоты нельзя.

— Теперь мне интересно, откуда вы знаете про камень пустоты?

Мысленно выдав себе затрещину за длинный язык, я обезоруживающе улыбнулся.

— Был однажды в лавке артефактора. Он мне показал один такой.

— Да? Неужели Горлицкий опять выставил его на продажу? — задумчиво потянул Риман и вдруг прищурился. — А только ли у него вы видели этот камень.

Я не хотел отвечать и пожал плечами.

— Интересный вы, молодой человек. Как замечательно, что я решил проехаться с вами.

— А я думал, что вы должны были какие-то документы доставить в охранку...

— Совсем забыл, — он картинно хлопнул себя по лбу. — Конечно же, подождите меня здесь. И ни с кем не разговаривайте. Я скоро вернусь.

Он подхватил свой тощий портфель, который я раньше не заметил, и вышел из экипажа.

“Кто же вы такой, Христофор Эммануилович Риман?” — вновь подумал я.

И принялся анализировать то, что смог узнать о нем, когда его накрыло моей силой.

Хорошо все же иметь ментальную способность. Она помогает запоминать абсолютно всю информацию, которую я видел и слышал. Для учебы — самое то. Впрочем, как и сейчас.

Тех нескольких секунд волны, конечно, было очень мало, но я успел заметить, что у Римана есть воздушная магия, но его ментальные каналы сильно повреждены. И выглядели они так, будто их обожгли кислотой. Зрелище не для слабонервных.

Я все не мог понять, как так получилось, но тут меня отвлекло появление широкоплечей фигуры в длинном пальто, подбитым мехом.

Мужчина сошел с белоснежных мраморных ступенек и неспешно приблизился к экипажу.

Его ярко-синие глаза внимательно разглядывали меня в неярком свете уличного фонаря.

— Алексей Николаевич Вереховцев? — тихо спросил он.

Он спросил так тихо, что мне пришлось наклониться к самому окну.