— Выполняю приказы, Ваше Величество? — предположил Фладэрик навскидку.
Равнсварт порывисто прикрыла личико ладонью и глубоко вздохнула.
— Хорошо, мессир Адалин. Тогда… скажи мне, зачем ты ездил на восток, к границам Стародревья? Моим подданным запрещено там появляться.
Упырь не ответил, только непроницаемо ухмыльнулся, а взгляд нарочно устремил в пол, считая цветные плиты. Ониксы-малахиты, малахиты-ониксы. Узоры-сполохи, резные линии.
— В Коммуне… сколько ты провёл? — продолжала мученически королева. — Кхаркхелл, Аксцебужц… Мессир Гуинхаррэн отчего-то сдержан на этот счёт. Зато мессир Тэрглофф весьма красноречив!
В напольных орнаментах Упырь так ничего и не высмотрел, а потому пожал плечами, мимолётно отмечая чистоту. В палатах Озара да при дворах западных князей едва не ископаемые звероящеры пластами залегали. А тут лишь железная трава под лавкой вдоль стены, и та — для аромата.
Айрин отвернулась, отняла ладони ото лба и покачала головой. Адалин тоже отмер, прошёлся пару раз по комнате, меряя узор широкими шагами, остановился аккурат посередине, точно для доклада, и глубокомысленно изрёк:
— Восток, моя королева, восток. Мне жаль, что моя госпожа не довольна моей службой.
Глава 8. Служба
— Твоей службой, — с болью повторила Равнсварт и закусила внезапно задрожавшие сахарные губы. — Это не служба, это попытки умереть, — прошептала она чуть слышно.
Фладэрик невольно рассмеялся:
— Что? Госпожа королева изволит шутить?
Усмешка стылостью напоминала смёрзшийся до дна ручей. Адалин покачивался хоругвью на ветру и выразительностью отличался соответствующей. Айрин лишь отмахнулась.
— Какие шутки, Адалин? Тебя… Ты… — королева осеклась. — Тебя солдаты Поста едва отбили! Скажи одно: чем… чем ты обижен? Мало тебе почестей?
— Моя Королева! — упреждающе перебил Упырь и невольно сдвинул брови.
Но Айрин вновь взмахнула рукавом:
— Оставь уже! Я не слепая! Тебе милее пустоши и гати!
— Это моя служба, — нетерпеливо повторил Адалин и тоже поджал губы, выдохнул, нащупывая нужный тон. Оный пока хоронился за раскидистыми лопухами досады и колючей неприязнью. Подобных бесед Равнсварт давно не затевала.
— Ты мог вообще не служить! — Синие глаза сверкнули. Мрачно, зло, как розблески Князей в ночных чернилах небосвода. — Ты — старший Адалин, Высший по праву наследства после смерти Тайдэрика! Ты состоишь в Стяге! И, если хочешь, получишь любые титулы! Меча, Советника, да хоть Канцлера Долины! Чего ты хочешь?! — Мелодичный голос дребезжал пустым доспехом.
— Айрин, прекрати! — Фладэрик поспешно опустил веки, смиряя злость. Разговор таки вывернул на трижды проклятую стёжку. — Перестаньте, Ваше Величество, — интонации всё ещё скреблись позёмкой, но сердитый скрежет удалось смягчить. — Я служу долине. Тебе служу, — напомнил Упырь тихо.