Возвращаясь после долгого отсутствия на родину, Упырь, наследник одной из знатнейших семей вампирского королевства, а по совместительству — коронный лазутчик, за землями неприятельскими присматривавший, никак не ожидал обнаружить в проклятых пустошах родного приграничья колдовские знаки. И пусть давно не секрет для него, что некогда могущественное и процветавшее упырье государство умирает, что слепы подданные, королевой синеглазой околдованные. А те, что прозревают, в Башнях Северных гниют да в болотах тонут. Далеко ходить не надо: брат его младший той королевой очарован, стихи пишет, дамой сердца мнит. И не на кого положиться в родной земле. А королева синеглазая союз с заклятыми врагами уж заключить готова. Только под маской союза придут на земли вампирские истребление, костры и дыбы. А пуще того — ворожба тёмная, которой колдуны-ллакхары силы мрачные призывают. И силы те уже взяли след, кошмар с явью заплетая да Упыря путая.
Терри Лис
Самозванка. Кромешник
Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей.
Mundus vult decipi, ergo decipiatur 1 .
…Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей.
Уильям Шекспир. Сонет 94. Пер. С. Маршака.
Часть 1. Упыри
«Беру я от дупла осинова ветвь сучнистую,
обтешу орясину осистую, воткну еретнику в чрево поганое,
в его сердце окаянное, схороню в блате смердящем,
чтобы его ноги поганые были не ходящие, скверные его уста
— не говорящие, засухи не наводящие…"
Заговор супротив "опивца зубастого, головастого,
как гадина, еретником именуемого", Симб. Губ.
Глава 1. Еретник
— Гля, какой! Вот те Хозяина Солнца знак, виритник2, холера железнозубая! — суеверно обмахнувшись затверженным движением, прошипел рыжий молодец в расшитом узорчатой тесьмой сукманце3 и пихнул локтем белобрысого дружка, притаившегося рядом.
По обезлюдевшей околице со стороны корчмы неспешно брёл долговязый, с виду крепкий, будто выдубленный путник, одетый не на здешний лад: в высокие смазные сапоги, зеленоватую тунику и кафтан для верховой езды. На проклёпанных железками, перекрещенных ремнях пояса блестели цепи в три ряда — первый признак господина — и ремешки для ножен, на счастье, порожние. В вороте туники болталось с дюжину нарядных цацек, ровно у девицы или колдуна, а в ухе завлекательно горела самоцветная серьга.
— Уж ладно! — приглядевшись, промямлил белобрысый и чуть косоглазый ученик гончара, пригибаясь ещё ниже. Растущие по ту сторону плетня лопухи не казались таким уж надёжным укрытием от напасти. Виритники имели паскудное обыкновение зреть сквозь стены, чуять живую кровь издалека и морочить взглядом. — Да и откуда бы?
ebooksa