Неведомый

Но не успел он сделать и пары шагов, как к первому трубачу присоединился еще один – на этот раз из тех самых зарослей, куда так торопилась попасть Кация. Яграт прижал руки к груди, но Слепой бог не смог бы отыскать их в Митриме, сколько ни молись. Рунд покрепче вцепилась в уздцы коня, и тут следом за вторым рогом запел третий. Звуки множились, и птицы верещали, не понимая, что происходит в их тихих угодьях.

– Назад нам нельзя. – Рунд дернула Бёва за рукав. Тот напрягся, но не отмахнулся от нее. – Пойдем вперед.

Стоило ей сказать это, как из-за стволов в них полетели камни. Один из них угодил Рунд в висок, и кровь, щекоча, потекла по щеке. Еще несколько нашли свои цели в лошадиных боках. Конь яграта не выдержал и, гневно всхрапнув, наподдал мольцу задними копытами. А после, обезумев от испуга, понесся вперед – только земля взлетала из-под ног. Дорога, петляя, скрывалась за деревьями, и конь исчез, сопровождая свой побег испуганным ржанием.

– Вот же дерьмо! – Рунд опустила люмину ниже, наклонилась сама над упавшим ягратом и увидела, что татра на груди его потемнела. Конь подковами сломал ему по меньшей мере пару ребер, в худшем случае – отбил еще и все внутренности. Парень смотрел на нее, и в глазах его не было ничего, кроме ужаса. Рога пели – то все вместе, то по очереди – и Рунд казалось, что она вот-вот свихнется. – Вот дерьмо!

– Отойди-ка. – Бёв оттолкнул ее и внимательно осмотрел мольца. – Да, действительно, дерьмо. Неплохо он тебя задел, друг, – сочувственно вздохнул, погладил несчастного по лысой голове. Молец захрипел и показал рукой на свое сердце. – Да-да, твое сердце осталось при тебе, – согласился Бёв и полоснул клинком по обнажившемуся горлу яграта. Кровь полилась на землю, и молец, удивленно расширив глаза, вздохнул в последний раз.

Почуяв запах крови, оглушенные лошади окончательно разволновались и рванулись вслед за конем яграта. Рунд едва успела выпустить из руки уздцы, иначе бы ее протащило следом по земле.

– Ты что, ополоумел? – напустилась она на Бёва. – Зачем ты это сделал?

– Он все равно покойник, с такими-то переломами. – Парень вытер клинок о татру и, выпрямившись, спокойно поглядел прямо ей в глаза. – И задержал бы нас в пути. Пошевеливайтесь, и хватит трусить – это всего лишь деревенские мстят за поруганную честь. Нечего бояться.

Тут он ошибся – Рунд не испытывала страха, только ярость. Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься напролом через кустарник, и будь что будет. Лишь бы не видеть ни Кацию, ни Бёва, ни окровавленное тело яграта. Застывшими глазами он уставился на переплетенные ветви, и рот его был открыт, как будто он все еще пытался вызвать сюда своего бога. Кация присела и, поддев пальцем сульд, приложила его к обветренным губам покойника. Глядела при этом она безо всякого сожаления.

Бёв не стал их дожидаться и, когда они его наконец нагнали, успел приблизиться к просвету между скрюченными стволами. При этом он, не скрываясь, орал и посыпал невидимых противников смачными ругательствами.

– Если вы такие смелые, выйдите и отымейте меня в зад! – заявил он, и рога наконец смолкли. В наступившей тишине идти было еще хуже, к тому же у Рунд противно звенело в голове. – Так-то! – Довольно ухмыльнувшись, Бёв первым вышел из зарослей и сразу замер, не решаясь двигаться дальше. – Вот же дерьмо! Паскудники!

Лошади, сбежавшие от них, настороженно прядали ушами и не торопились приближаться, столпившись на другом конце поляны. Но Бёв глядел вовсе не на них. Деревья теснились, образуя круг из прошлогодней травы и дерна, в центре которого, не пытаясь укрыться мхом или сухой травой, возвышался каменный алтарь. Такие Рунд уже видела в детстве, когда их, следуя указаниям короля, свозили в Горт. Круглые плоские камни с выемками для крови, они служили воронам и их богам, а после были признаны скверной и утоплены в реках. Тит говорил, что они проделали большую работу, но еще большую проделали те, кто распял Шима.

– Они вконец охренели. Мы сейчас же вернемся назад. – Бёв огляделся по сторонам, но лес замер, и никого не было ни слышно, ни видно. – Я сожгу все дома до единого.

Рунд, не слушая его пустой треп, осторожно приблизилась к алтарю. Перед смертью Шима раздели, руки и ноги раскинули в стороны, а после вскрыли вены так, чтобы кровь стекала точно в каждую из четырех лунок. В темных глазах застыло удивление, а из раскрытого рта торчали пучки незнакомых Рунд трав. Волосы расплели и заботливо уложили вокруг головы. Распоротый живот явил свету толстые склизкие внутренности, которые после растащили вокруг камня. Кишки красноватыми клубками скрутились в сухой бурой траве.

Ни сульда, ни коня Шима нигде не было видно.

– Нам лучше уйти вперед. – Голос ее прозвучал тихо, и Рунд, прочистив горло, повторила: – Нам лучше уйти вперед!

– Вот уж нет. – Бёв широкими шагами двинулся в ее сторону, и на мгновение Рунд показалось, что сейчас на поляне вместо одного будут лежать два трупа. – Шим был нам другом.

– Я бы с этим поспорила, – вставила Кация. – Мы с ним из одной стаи, но дружить не дружили.

Рунд отвернулась от них и, помедлив, закрыла глаза Шима.

– Нам нужно его похоронить как полагается. Его и яграта.