– Как одержимость?
– Вроде того. – Глеб пожал плечами, глядя на ее отражение.
Девушка перевела серые глаза в зеркале на него, и охотник вздрогнул, когда их взгляды встретились, но не отвернулся.
– Мне было очень больно. Я лежала в темноте, а передо мной появлялись лица. Они возникали из ниоткуда, все в крови, а потом снова исчезали. В одном и том же порядке. Сначала пять, а потом появилось шестое.
– Марина?
– Да. Но они ничего не говорили, просто смотрели на меня. Черные от крови, а глаза у всех, кроме Марины, белые, без зрачков. У нее были нормальные.
– Это все? Подумай хорошенько.
Лиза кивнула:
– Я просто хотела, чтобы прошла боль. Сильная. Очень сильная. Я правда не знала, что это на самом деле…
– Ты не виновата. – Он несильно хлопнул ее по острому плечу и, с трудом проталкивая слова, добавил: – Еще раз извини.
– Это ведь никак не поможет?
– Поможет, внутренних источников у нас еще не было. – Он ободряюще улыбнулся. – Пошли, хватит тут торчать. – Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
– У нас проблемы, – сказала Марина, как только они вернулись в комнату.
Девушка сидела на подоконнике, ухватившись за оконную раму. Она высунулась в открытое окно и трясла рацию.
– Нет сигнала? – удивился Глеб.
– Кромешный ноль, – подтвердила лейтенант, забравшись обратно внутрь.
– Где ваш друг? – спросил Абдибакыт, сидевший ровно в той же позе, что и перед тем, как Глеб их оставил.
– Проверяет одну теорию, пойду проведаю, – сказал майор.
– Я с тобой, – сообщила Лиза и, не дожидаясь ответа, первая вышла из комнаты, негромко захлопнув за собой дверь.
Марина и казах молча проследили за ней, а майор растерянно кашлянул и, бросив пару неудачных шуток, последовал ее примеру. Когда он вышел, в нос ударил стойкий смрад, заполнивший коридор, а Юра с Лизой стояли в нескольких метрах справа, в дальнем конце прохода, выжидающе глядя на него.