Лестница власти. Книга первая

— Ух ты, молочный поросенок с яблоками! Вот, это я понимаю! Ща поедим!

Я ехидно улыбнулся своим коленям. А этот парень вовсе не так уж и безнадежен. Может, он даже сумеет спастись. Есть два хороших способа потерять друга. Дать ему денег взаймы и сказать то, что думаешь о объекте его любви. Второй надежней. В принципе, я и не планировал заводить друзей… Ладно так и быть. Я попытаюсь спасти Илью от Милены.

Глава 17

В которой главный герой наконец прекращает заниматься глупостями и начинает говорить и думать о чувствах. И повышает культурный уровень через посещение Музеума через туалет.

Я каждый раз удивлялся еде в этом мире. Пока её всегда было много. А еще она была хоть и простая, зато сытная и вкусная. Молочный поросенок, оказался редким исключением. Жуткая дрянь на вкус. Мышцы не сформировались, под шкуркой вместо мяса однородная сладковатая масса с резким привкусом. Может, привычка нужна, потому что остальным зашло — уплетали с удовольствием.

Я поковырялся в поросенке, понял что традиционные ценности в кулинарии меня угнетают и налег на хлеб с копченой уткой. За столом не было особо много разговоров. Я молчаливо сидел, изредка выдавая односложные уклончивые ответы и докидывался поджаренными ломтиками, похожими на картофельные. Но не картофельные. Опять брюква какая-нибудь. В бочонке оказался просто охренительно кислый хлебный квас с медом вместо сахара. И все равно вкусный. И, похоже, с градусом. Из-за стола мы встали розовые, довольные и хохочущие.

Посещение Музеума было решено не откладывать. Фактически, Милена с Лизой то и дело подгоняли Муромского. И Илья повел нас. Дело ли в квасе, или его мотивировали восторженные девичьи мордочки, но в этот раз Илья шел уверенно. Я тоже не переживал. Если что, у утки дорогу спросим. Впрочем, мы быстро вышли на внутреннюю площадь Лицея, на которую мы с Миленой и прибыли. Приятно чувствовать себя бывалым.

На улице было прохладно, но наша мундирообразная униформа довольно теплая. Некоторое время поморозить уши было терпимо.

Следуя за Ильей мы прошли мимо парадного входа в музей, искоса посматривая на суровых стражников. Они хмуро смотрели на нас. Но мне показалось, при этом тихонько улыбаясь в бороду. Пройдя мимо, Илья нырнул в низкую неприметную калитку. За ней скрывался узкий, темный проход с низким потолком. Я безошибочно почуял в нем техпомещение для обслуживающего персонала. Оказывается, два года студенческих подработок — опыт легко масштабирующийся на все, даже на другие миры. На самом деле, с поправкой на материалы, такой узкий ход, с рядом дверей в стенах, можно найти в любом ресторане или бизнес центре. Обслуживающий персонал тоже должен где-то ходить. В одном месте нам пришлось протиснуться мимо пары невозмутимых мужичков в рабочих овчинных зипунах, катящих на маленьких, одноколесных тачках березовые дрова.

Я воспользовался заминкой, отстал и потянул за рукав Милену. Она тоже приотстала. Я склонился к ней и зашептал на ухо:

— Говорят, если боярина заморочить, то можно в горящий сруб попасть, — я предварительно сверился с заемной памятью Мстислава. Честно говоря, сжигание колдунов в срубе было архаизмом из прошлого, вариантом страшной сказки. Сейчас обычно просто голову рубили и все. Зато это подчеркивало серьезность обвинения.

Милена закатила глазки:

— Мужики что, серьезно думают женщинам чары нужны, чтобы вы влюбились? Я просто два раза улыбнулась, один раз в глаза ему посмотрела и все. Вы же как олени во время гона, вас голыми руками брать можно. И без всяких чар.

Она фыркнула и попыталась вырваться. Но я держал её крепко. А еще, я начал злиться. Трудно сказать, почему. Я, скрипнув зубами, сказал, возможно не самым вежливым тоном:

— Оставь Илью в покое. Он же в тебя влюбится, дура! — я слегка тряхнул Милену. Она остановилась, с интересом посмотрела на меня искоса. Вырвала локоть. А потом повернулась ко мне грудью, шагнула ближе и с вызовом вскинула подбородок:

— Тебе то какое дело?! — зашипела она рассерженной кошкой.

— Что тут у вас?! — пробасил Илья. Блин, заметил нашу возню. И теперь идет к нам. Его, обычно добродушное лицо стало сосредоточенным. Не злым. А собранным, внимательным. Опасным. Наверняка же с детва тоже натаскивали людей убивать. Я все время забываю, что контингент тут своеобразный. Илья подошел и встал рядом с нами. Посмотрел на Милену, которая успела скорчить испуганную мордочку, потом на меня. И сказал:

— Ты чего это, Храбр, барышню за руки хватаешь? А?! — и надвинулся на меня.

— Да брат он мой, — пропищала Милена, внезапно оказавшись между нами. И не просто между нами, а как-то умудрившись опереться на Илью. — Двоюродный.

— И что? — спросил Илья не сводя с меня взгляда.