— Это невозможно! — воскликнул он. — А что он сказал?
— Он хочет, чтобы я сегодня вечером встретилась с ним в гостинице «Ворота замка». Я должна спросить Генри Лича, а он приведет меня к дяде Франклину.
Джеральд Шор расслабился.
— Это решает вопрос. Самозванец определенно хочет денег. Мы сообщим в полицию и приготовим для него капкан.
Хелен покачала головой:
— Дядя Франклин попросил меня также встретиться с известным адвокатом Перри Мейсоном, рассказать ему всю историю и просить поехать вместе со мной в гостиницу.
Дядя с недоверием уставился на Хелен.
— Чертовщина какая-то. Самая невероятная история, которую я когда-либо слышал. Что ему нужно от Перри Мейсона?
— Понятия не имею.
— Послушай, Хелен, ты ведь не знаешь, на самом ли деле звонил Франклин или кто-то другой?
— Ну…
— В таком случае прекрати называть звонившего Франклином. Это может осложнить ситуацию с юридической точки зрения. Ты просто слышала мужской голос по телефону. Мужчина представился Франклином Шором.
— Он привел ряд фактов, подтверждающих это.
— Например?
— Кое-что из моего детства, о чем было известно только дяде Франклину: о том, как котенок залез на крышу и не мог спуститься, а дядя Франклин его снял оттуда; о праздновании Нового года, когда мне было тринадцать лет, и как я тогда украдкой выпила пунша и опьянела. Об этом знал только дядя Франклин. Он пошел за мной, но не стал останавливать, а потом долго со мной разговаривал. Даже когда я начала истерически смеяться, он притворился, что все в порядке. Он сказал мне тогда, что не согласен с методами воспитания тети Матильды, что я уже не маленькая и должна познавать жизнь на собственном опыте и что мне следует понять, как опасен алкоголь, и точно знать свою норму. Потом он добавил, что, не исключено, мне следует пару лет вообще воздержаться от спиртного. Затем он встал и просто вышел из комнаты.
Дядя Джеральд в задумчивости нахмурил брови.
— И звонивший напомнил тебе об этих случаях?
Девушка кивнула.
Джеральд Шор встал с кресла, направился к окну и остановился там, засунув руки в карманы. Внешне он казался спокойным. То, что он нервничает, показывали лишь частые затяжки и обилие дыма.
— Что произошло потом? — наконец спросил он.