Логан попытался отползти в сторону подальше от василиска. Может, получится сбежать прежде, чем тот успеет зашипеть.
Но тут на колено Логана опустился тяжёлый коготь, и тот замер. Вечность спустя ещё один коготь коснулся его живота.
Василиск решил залезть на него.
«Может, он просто хочет через меня перелезть, – мысленно взмолился Логан. – Чтобы добраться куда-то ещё. Не смотреть. Только не смотреть».
Миллиметр за миллиметром василиск вскарабкался на него. Логан чувствовал, как голова существа приближается к его лицу. Вонь от него исходила страшная, хуже, чем от молока зайцелопа. Как будто на Логана дышала тысяча крокодилов, которые только что сожрали тысячу гниющих антилоп.
Что-то коснулось его носа.
Не смотреть. Не. Смотреть. Должно быть, глаза василиска были сейчас прямо напротив глаз Логана. Видимо, василиск смотрел на него, ждал, пока Логан сдастся, откроет глаза и умрёт.
Что-то снова пощекотало ему нос. Что-то слегка шершавое и немного сырое.
«Это язык василиска», – догадался Логан.
Кажется, где-то вдалеке он услышал крик.
Затем Логан ощутил, как василиск наклоняется ближе и касается языком его уха. Секунду спустя с лёгким щелчком существо вытащило затычку наружу.
Логан попытался зажать уши ладонями, но василиск своим весом пригвоздил его руки к земле. И потом, было уже поздно.
– ШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШ.
Глава восьмая
«Я умер? – задумался Логан. – Видимо, уже умер. Значит, вот какая она, смерть?». Никакой разницы по ощущениям, если честно, не было. Мокрая одежда всё так же липла к коже, ветер холодил всё тело. А тяжёлая туша василиска всё так же придавливала его к земле, как булыжник.
– Шшшшш, – раздражённо прошипел василиск. – ШШШШШШШШШШШ!
Минуточку, а вот и новое ощущение. Грудь Логана вдруг обожгло жаром, будто где-то у него над рёбрами взорвалась маленькая звезда. Это из-за василиска?
Передние когти василиска вцепились Логану в плечи. Тот только крепче зажмурил глаза.
– Кукареку! – завопил петух. – Кукареку! КУКАРЕКУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ! – Это был самый яростный и агрессивный петушиный крик, какой Логан только слышал в жизни. Он больше походил не на «эй, утро настало», а на «СДОХНИ, ВАСИЛИСК!»