Сны единорога

– Вечно ты вставляешь мне палки в колёса, – буркнул Барбарис, пренебрежительно махнув рукой. – Как знать, быть может, этот мой товар станет хитом продаж.

– Сильно сомневаюсь! – произнёс Ворс, проходя мимо них со своей увесистой ношей. Он посмотрел на девочек сверху вниз: – На вашем месте я бы держался подальше от новинок. Никогда не знаешь, чем они могут для вас обернуться. Недавно мы лишились двух наших сильнейших алхимиков – тех, что научили нас пробуждать химер, – из-за неудачного эксперимента со швами, скрепляющими этот мир.

– Ворс! – недовольно окликнула его женщина в переднике, приблизившись к ним. В руках у неё был огромный котёл. – Ты ждёшь, пока дрова пустят корни? Пошевеливайся!

Когда Ворс и женщина поспешили дальше по своим делам, внимание сестёр переключилось обратно на товары Барбариса.

– Выходит… – произнесла Софи, сожаление которой было таким же осязаемым, как камешек, залетевший в ботинок Клэр, – выходит… единорожий крем, скорее всего, не сработает.

– Ворс сам не знает, о чём толкует, – пренебрежительно отмахнулся Барбарис. – Единорожий крем, возможно, и не величайшее моё творение, но лучше моих бездонных рюкзаков днём с огнём не сыщешь. – Он снял с полки два вещевых мешка: один нежного голубого, другой – лилового цвета. – Сшиты прядильщиками. Вмещают в себя с миру по нитке. Имеется подпорка из корней, так что по ощущению они никогда не бывают тяжелее ваших волос.

– Что значит «вмещают с миру по нитке»? – уточнила Софи, проводя пальцами по ткани.

– Это значит, что вы можете вложить в них все вещи мира, кроме самой последней, а не то они могут порваться, – хмыкнул Барбарис. – Но это так, теория – её ещё никому не удалось проверить.

– Превосходно! – воскликнула Софи, просветлев. Она потянулась за сумками.

– Не так быстро, мисс. – Барбарис поднял руку. – С вас пятьдесят гильдеров – по двадцать пять за каждый рюкзак.

Софи сникла и робко посмотрела на Клэр:

– Я, ну ты понимаешь…

Клэр сделала шаг вперёд и протянула мужчине последний сапфир. Она оторвала его от своего почти королевского платья перед тем, как мэр его выбросила. Брови торговца взмыли вверх.

– Его касалась чудесная сила самоцветчиков? – спросил он, кивая. – Вот это я понимаю, честная сделка! В наших руках не так часто оказываются вещи самоцветчиков. Сказать по правде, это большая редкость. Два бездонных рюкзака и… шестьдесят гильдеров.

Он отсчитал несколько монет и протянул их Софи. Она убрала их в карман, не сказав ни слова, и повернулась к торговцу спиной.

Пытаясь сгладить грубость сестры, Клэр рассыпалась перед торговцем в благодарностях и побежала догонять Софи.

– В какой стороне прилавок с флейтами? – спросила девочка.

– Не знаю, – призналась Софи. – Это место такое большое. – Она окинула рынок взглядом. – Мы неправильно взялись за дело. Разделимся. Я поищу прилавок с флейтами, а ты пока взглянешь, нет ли здесь чего-нибудь, что помогло бы нам найти единорога. Можем встретиться у нашей палатки перед приветственным ужином, чтобы пойти на него вместе.

Предложение звучало разумно. Благодаря урокам в Горнопристанище Клэр теперь знала о чудесных предметах чуть больше, но, доставая флейту из своего кармана-обмана и протягивая её Софи, она засомневалась.

– Ты уверена, что нам стоит разделиться? – спросила Клэр.