Платон, насытившись, выпустил грудь, прикрыл глаза, и маленькие губки дрогнули в подобии довольной улыбки. Да, в это мгновение он сильно напомнил Юне ее отца.
Не прошло и пары минут, как дверь палаты снова распахнулась, и на пороге показались родители Юны. Мама ничуть не изменилась за последний месяц, даже чуть помолодела. Видимо, нашла хорошего косметолога. А вот отца Юна узнала с трудом. На густых бровях появилась седина, морщины стали глубже. Походка стала совсем другой. Раньше он чуть ли не ногой открывал двери, теперь же зашел как-то неуверенно, робко, будто спрашивая разрешения. Не вслух, конечно, это было бы чересчур, но Юне хватило и взгляда. Рома прикрыл за родителями дверь и тут же поторопился к Юне, будто страхуя на случай ссоры.
Новоиспеченная мать поднялась с кровати, прижимая сына к себе.
– Привет, пап, – тихо сказала она.
Суровые глаза депутата влажно блеснули, и Лев Львович, нахмурившись, кашлянул.
– Привет, милая. Можно?.. – Он протянул руки, и Юна положила в них сверток с маленьким сытым мужчиной.
– Познакомьтесь. Это Платон Романович, – сказала она.
Лев Львович посмотрел на внука с такой нежностью, что у Юны защемило сердце. Рома тут же обнял ее за плечи, и она прислонилась к его груди, впитывая поддержку и тепло любимого.
– Знаешь, ты… – глухо произнес Лебедев, замялся, снова кашлянул. – Я, наверное, того… Палку мальца перегнул…
– Проехали, пап.
– Юн, просто хочу, чтоб ты знала, – отец поднял на нее серьезный взгляд, и Юна заметила на морщинистой щеке мокрую дорожку. – Я очень тобой горжусь. Вами обоими.
Юна прижалась покрепче к Роме, взяла его за руку и улыбнулась.
– Я тоже.
Снимай, Вадик, снимай!
Нога опасно скользнула по выступу на стене, и Вадик, чуть не схватив инфаркт, уцепился за подоконник. Чертовы голуби! И так-то умирать не особо хотелось, а преставиться из-за белесой голубиной кляксы было бы и вовсе досадно.
Отдышавшись, Вадик медленно переставил ногу дальше и, обнимая стену, пролез поближе к окну. Какому-нибудь альпинисту второй этаж показался бы сущим пустяком, кошачьим чихом. Ради высоты в четыре метра опытный скалолаз не стал бы даже морочиться со страховкой, а вот Вадик предпочел бы сейчас обойтись без трюков с риском для жизни, если бы не одно «но». И добраться к этому «но» через дверь не представлялось возможным.
Там, на земле, план казался простым и безупречным: сначала – вверх по пожарной лестнице, потом вправо по выступу, а дальше всего-то подцепить фиксатор приоткрытого окна и влезть внутрь. Впрочем, Вадик не учел, что ржавая лестница будет гнуться, скрипеть и шататься, и что московских голубей неоправданно много кормят.
ebooksa