— Мне жаль, что так все случилось. Но я тебе хочу сказать о другом. После того, как твоя стрела чуть не пробила мне сердце, я тоже много думал. И пришел к выводу, что смерть не так уж и страшна. Это, по сути, освобождение от всего того, что нас тяготит, Лева. Мы зря этого боимся. То есть понятно, мы боимся неизвестности, но…
— Извиниться-то не хочешь? — перебил его Лев.
Губы Евгения растянулись в ухмылке.
— А есть за что? Если ты сам сказал, что все предопределено этой… как его… судьбой?
Лев стиснул зубы.
— И еще… — продолжал Леонидов. — Помнишь нашу бурную молодость, дружище? Модное в то время выражение: «Пацаны не извиняются»!
Лев, уже собирающийся выпить, со стуком поставил рюмку на место. А в следующее мгновение в ухмыляющееся лицо чиновника летел кулак. Не ожидавший удара Евгений глупо моргнул глазами, а спустя секунду из его разбитого носа хлынула кровь.
— С-сука, — зашипел он, темнея от злости.
— Ты не пацан. И я тебе не дружище, — спокойно ответил Лев.
Вскрикнув, Леонидов швырнул в него тарелку с грибами. Лев попытался увернуться, и это ему почти удалось — лишь краешек посудины чиркнул его по плечу. Воспользовавшись заминкой, Евгений схватил опустевший графин и запустил его в голову бывшего друга. Сверкнув в воздухе, графин угодил тяжелым донышком в бровь Льва. Брызнула кровь.
— Эй, завязывайте! — встревоженно крикнул бармен, выходя из-за стойки. — Я в полицию звоню!
— Звони, — сказал Евгений, тяжело дыша. Взяв салфетку, он скрутил ее в трубочку и засунул в нос, откуда продолжала литься кровь. — Он первый начал, все видели.
Лев молча вытирал кровь из рассеченной брови. Подошедший охранник взял его за локоть, но Леонидов остановил его жестом:
— Одну секунду.
Он засунул руку во внутренний карман пиджака, вытаскивая продырявленную флягу.
— Возвращаю твой подарочек, — бросил он, швыряя флягу под ноги Льву. — В следующий раз целься лучше.
Иванушкин подобрал пробитую флягу, рассматривая ее с неподдельным интересом.
— Непременно, — только и сказал он, после чего зашагал к выходу.
— Сделай потише, — велел Серкан, и Алексей уменьшил громкость радио.
— Важный звонок, — пояснил турок, и телохранитель понимающе кивнул. Перед светофором возникла небольшая пробка, и он положил руки на рулевое колесо, молча уставившись на стоящие впереди машины.