Он отпрыгнул за лабораторный стол с неожиданной для пожилого возраста прытью и начал протискиваться к выходу. Лёха отрезал ему путь в коридор.
— Ну, застрелю. И мне ничего не будет — вами же подписано заключение, что револьверчик не стреляет. Я вам поверила, золотце моё, не соблюдала предосторожность… Вот и лейтенант подтвердит, — Зина прицелилась и снова щёлкнула «Наганом», звонко крикнув «паф».
Мужчина метался в узком промежутке между ними. Вперемешку с тяжким дыханием доносился лепет, что «при определённых условиях… Например, от нагрева капсюля многократным воздействием ударника… Выстрел всё же может произойти…»
— С этого места подробнее, — скомандовала Зина. — При каких условиях?
Морщины на лбу эксперта отразили лихорадочный мыслительный процесс.
— Наверняка выстрелит, если ударить по хвостовику курка молотком!
— Где у вас молоток? — невинно осведомилась Зина.
— Не нужно… Я и так всё сейчас быстро перепишу.
В машине Лёха не удержался от вопроса.
— А вдруг бы и точно выстрелил?
— Совсем меня за дуру держишь, — возмутилась Зинаида. — Я пальцем барабан придерживала, ударник бил по пустому гнезду.
Ещё она рассказала, что злодей возился с револьвером подальше от глаз жены, в гаражах у кладбища.
Конечно, это не совпадение. Множество старожилов «Востока-1» построило там кооперативные гаражи в советские времена. Разбогатевшие, типа Бекетова, позже прикупили себе «стойла» для железных коней. Часть сдана в аренду, в том числе сомнительным субъектам вроде Томашевича.
Лёха сделал себе заметку: ещё раз поговорить с участковыми. По-хорошему, надо приступать к полной проверке гаражных кооперативов, выяснять, кто, где и чем там дышит. Громадный объём работы, на него стоило бы бросить людей сразу, а не сейчас, когда преступление «раскрыто», и начальство озабочено следующими, пусть и менее значительными глухарями.
Вечером на опорном идею шерстить гаражи поддержал неугомонный Гаврилыч. У остальных участковых нашлись более неотложные дела: заявления жён о рукоприкладстве мужей, о кражах обуви из тамбуров на лестничных площадках, велосипедов из подвальных чуланов.
А на следующий день все телеканалы транслировали страшные видеоролики из Москвы. Взрывы в хранилищах для сумок прогремели одновременно в четырёх гипермаркетах. Ответственность на себя, как обычно, приняло Исламское государство, но на этот раз заявлению террористов можно было верить: оно поступило на электронные ящики информационных агентств за десять минут до взрывов.
Позвонил Сазонов. Из ФСБ России сообщили: взрывчатое вещество, применённое в Москве, однотипно использованному в «Заряне». В Минске формируется группа офицеров МВД и КГБ Беларуси для содействия россиянам.
Глава восемнадцатая
Москвичи
В первопрестольной Лёхе довелось побывать лишь однажды — на однодневной школьной экскурсии с автобусным марафоном «Поклонная Гора — Красная Площадь — Парк Горького». Соответственно, в Москве опер ориентировался примерно так же, как в Париже, с той лишь разницей, что Останкинская башня видна из большего числа городских районов, чем Эйфелева. И на третий день выяснил, что проку от его присутствия в Москве не много. Если Сазонов с другими старшими офицерами КГБ и МВД Беларуси крутился в межведомственном штабе расследования и хотя бы знакомился с методами работы российских силовиков, Лёхе, в лучшем случае, выпадали поручения сгонять в «Магнит» за пивом для эфэсбэшников. Без официального статуса, без полномочий, без права ношения оружия и самого оружия, без элементарного представления, что и как в России делается, минский оперативник был в расследовании не полезнее рояля в русской бане.