– Думаю, да. В его чертах нет ничего резкого, черты лица мягкие, нос прямой, аккуратный. Губы, глаза – все пропорционально. Таких лиц множество. Люди видят их и чаще всего тут же забывают.
– Но не ты.
– Нет, не я.
Коллеги посмотрели друг на друга. Из-за долгого сидения перед светящимся монитором Карина выглядела усталой. Ребекка тоже была утомлена, и это усугубляло ее пессимизм.
– Только что толку, – произнесла она с отчаянием в голосе, – если мы не знаем, где его искать? Чем я помогу Виоле Май, которую он, скорее всего, держит у себя?
– Мы до него доберемся, – твердо сказала Карина. – Не допустим, чтобы Виола повторила судьбу Ким Ландау.
– Кстати, – продолжила Ребекка. – Эта слишком очевидная связь между двумя преступлениями тоже беспокоит меня. Мы бы ее никогда не обнаружили, если б не звонок с телефона бледной женщины.
– И почему ты сама не стала комиссаром? – спросила Карина, улыбнувшись.
Ребекка пожала плечами.
– В то время, когда я могла бы поставить перед собой такую цель, моя голова была занята совершенно другим.
– И чем же?
– Я метила в чемпионы мира по гребному слалому.
– Серьезно? А что это такое?
– Если в двух словах, то нужно как можно быстрее проплыть на байдарке по водной трассе минимум третьей категории сложности.
– С ума сойти!
– Не без этого. Но мне нравилось.
– Значит… ты оказалась в кресле из-за травмы?
Ребекка кивнула. До сих пор они с Кариной общались от случая к случаю и поверхностно, поэтому толком не знали друг друга. Но молодая коллега определенно нравилась Ребекке. С такими людьми нетрудно говорить о своих проблемах.
– Я налетела на пороги, когда сплавлялась по реке Лойзах в районе Гармиша.
– Ой, – тихо сказала Карина.