Пожиратель Кланов

Вскочив толстяку на пузо, я размахнувшись, пробил его грудь обеими руками в двух местах, ощутив под пальцами мягкое желеобразное содержимое, а затем — крупные, размером примерно с грецкий орех, “сердца”.

Тварь, у которой от головы остался только неопределённый вырост между плеч, руки и ноги настолько раздулись, что почти пропали, а пасть перекочевала в район живота, разросшись до совершенно катастрофических масштабов, выглядела гротескной карикатурой на колобка и вообще не казалась опасной.

Однако, когда я, спасаясь от корней Лишура, соскочил с неё и, проскользнув обратно сквозь прутья решётки, закинул в рот её “сердца”, то стало понятно: в бою угрозу она бы представляла даже для меня.

СИЛА, совершенно несравнимая с тем, что я получал от первых эволюций, неостановимым потоком хлынула от желудка по телу, неожиданно отдавшись адской болью в костях и мышцах. В прошлый раз, во время сражения у инкубатора, такого не было. И эта боль была такой сильной, что на мгновение перед глазами всё помутнело и я, оступившись, покатился кубарем по дорожке между клетками.

В себя пришёл почти сразу и вскочил на ноги, но корни, будто обрадовавшиеся моей неуклюжести, рванули ко мне с резко возросшей скоростью. Ускользнуть, даже с помощью ускорения, я уже не успевал. Слишком неудачное было положение: в полуприседе, ещё даже нормально не сгруппировавшись. Ещё мгновение и моё тело было бы обёрнуто ими, как муху оборачивала паутина.

И тогда я сделал то единственное, что пришлось в голову. Напряг ноги и выстрелил собой вертикально вверх.

Высота потолков подземного зоопарка не была прямо огромной, но из-за размеров некоторых клеток всё равно составляла метров шесть-семь. Я, возможно, смог бы подлететь настолько высоко. Вот только в воздухе изменять траекторию движения было невозможно и корни с лёгкостью поймали бы меня на пути обратно к земле.

Вот только, ещё продолжая чувствовать несущуюся по телу СИЛУ, я сформировал новый приказ. Заставил ману сымитировать это совершенно ни на что не похожее чувство.

И это сработало! В первый раз очень криво, вряд ли даже на треть доступной мне мощности. Но я отчётливо ощутил, как мана, устремившись в мои ноги, вместо уже привычного ускорения вложила в мои мышцы ту самую силу.

Я едва успел крутануться в воздухе, чтобы не врезаться в потолок головой, а спружинить ногами. И уже во второй раз, отдав приказ силы, отправил себя обратно вниз и вбок, избегая уже готовых поймать меня корней. Прямо в клетку моей следующей цели.

Большая и плоская вторая эволюция, похожая на ящерицу формой тела и положением ног, с огромной, разросшейся до противоестественно-мерзких размеров головой, на которой зияла вертикальная, будто застёжка-молния, щель не менее огромной пасти. В отличие от толстяка, она была покрыта явно довольно прочными чешуйками и в другой момент я бы вряд ли выбрал её, слишком долго и сложно было бы её пробивать.

Однако сейчас, рухнув на неё сквозь прутья решётки и, чувствуя, как от такого надругательства трещат кости в руках, я сходу вонзил стальные перчатки в её спину. К счастью, количество “сердец” у вторых эволюций уже было достаточно большим, чтобы их не нужно было долго искать. В корпусе было как минимум полдюжины штук, и я снова смог схватить сразу две обеими руками.

Снова моё тело затопила СИЛА. Вот только к сожалению, я не мог нормально насладиться ей из-за преследовавших меня корней, а также из-за того, какую адскую боль она с собой несла.

После пожирания предыдущего “сердца” я ещё мог списать эту боль на побочный эффект от слишком большого объёма полученной силы. Но теперь силы я получил поменьше, а боль, наоборот, стала будто бы даже сильнее. Однако спустя пару секунд я смог найти возможный ответ на вопрос, из-за чего мне было так больно.

Мои перчатки, сапоги, а также плотно обхватывавшая тело тёмная ткань костюма для ночной диверсии, неожиданно начали жать. А когда я выскочил из клетки поглотителя-ящерицы и бросился бегом от корней по дорожке между решётками, то определённо ощутил изменившийся угол зрения.

Подтверждение того, что мне не чудится пришло в тот момент, когда я закинул в рот “сердца” третьей за эту ночь второй эволюции — похожей на паука тонконогой твари. Судя по форме восьми её конечностей, руки и ноги этого поглотителя разделились вдоль напополам, а его тело усохло и вытянулось.

Так что его “сердца” достать было довольно просто. Не нужно было пробивать толстенный слой мяса, и шкура паука не была прямо чтобы особо прочной. Одно из “сердец” вообще торчало на ноге в виде опухолеобразного нароста. Вероятно, в бою эта вторая эволюция выигрывала за счёт скорости, но сейчас, в клетке и накаченная каким-то подобием седативного, она не могла оказать никакого сопротивления.

В результате я смог заполучить аж три “сердца” разом. И через несколько секунд ощутил уже самую настоящую боль в пальцах и ладонях, сдавленных сталью перчаток, а высота, с которой я смотрел на мир, стала ещё на пару сантиметров больше.

Больше сомнений уже не оставалось. Я действительно рос. И, конечно, это было радостной новостью, вот только для моей конспирации это было полным провалом.

То, что я вырос на несколько сантиметров в течение последних двух недель даже мне самому заметить было непросто, что уж говорить об окружающих. Тем более что для большинства метр пятьдесят девять и метр шестьдесят четыре не слишком-то отличались.