Кожу будто содрали с тела по живому и, набив металлическими опилками, тлеющими углями и целым роем агрессивных муравьёв, натянули обратно.
Дичайшая боль пронзила каждую кость, сковала каждую мышцу.
Лёгкие будто наполнились водой, сердце сошло с ума, то останавливаясь, то пускаясь в бешенный галоп, желудок взбунтовался, заставив меня опустошить его содержимое.
К этому моменту я уже потерял какую-либо возможность сопротивляться. Единственное, что я мог хотя бы понять — это то, что я рухнул на пол и теперь стоял на четвереньках, заливая блевотиной собственные руки.
Через несколько секунд меня кто-то с силой ударил в бок. Я перевернулся на спину, раскинув руки в стороны, однако на фоне творящейся со мной жести боли от пинка даже не почувствовал.
Кажется, мне что-то говорили, что-то спрашивали, я мог расслышать доносившиеся сквозь комариные писк голоса. Ещё пару раз пнули.
Затем я ощутил, как моё плечо что-то пронзило насквозь. Плавающее в океане агонии сознание с запоздание в несколько секунд додумалось до того, что это, должно быть, корень Лариата Ресфали. Потом ещё три корня пронзили второе плечо, а также бёдра. Я поднялся над землёй, подвешенный на корне, будто пришпиленная бабочка.
Бабочка в коллекции энтомолога.
Подобные фантазии являлись ко мне в ночных кошмарах. Меня действительно ловили и распинали на лабораторном столе. И не как Тириан, хоть и с определённой безуминкой, но хотевший помочь.
Без какой-либо жалости, с единственным желанием выпотрошить меня и превратить в чучело, органы извлечь и заспиртовать в банках, а череп вскрыть и копаться в моём мозгу до тех пор, пока я не превращусь в овощ.
И эта мысль о бабочке, напомнив мне обо всех этих являвшихся мне кошмарах, о том, почему я горел таким желанием уничтожить империю, несмотря на силу и возможности, что дала мне кровь поглотителей, подействовала как удар тока.
В голове родилось понимание. Сейчас, чтобы хоть что-то сделать, мне нужны были не сила и не скорость. Мне было нужно, чтобы отступила боль, сковавшая тело лучше любой смирительной рубашки.
И, как уже не раз было, критическая ситуация вкупе с предельным сосредоточением мыслей, позволила этому желанию превратиться в магический приказ. А когда я вложил в него ману, боль, копошившаяся в каждом уголке моего тела, вдруг будто сдуло порывом шквального ветра.
Осталась лишь какая-то опустошённость и отстранённость. Словно бы моё тело мне больше не принадлежало, будто бы я был лишь наблюдателем, просто смотревшим на мир белыми глазами слепца.
Впрочем, возможно, отчасти причиной был не приказ-обезболивающее, а то, насколько по-иному начал ощущаться окружающий мир. Теперь, когда боль отступила, я мог без отвлекающих факторов проследить за тем, как меняется под воздействием СИЛЫ и межмировой энергии моё тело и восприятие этим телом всего вокруг.
И неожиданно это не ощущалось странным или неправильным. Если раньше моё странное зрение было будто бы совершенно не к месту, то теперь я ощущал, что постепенно двигался к полной гармонии всех органов чувств.
Они уже не будут человеческими. Станут тоньше, острее, более отточенными и совершенными. Однако даже не в этом было самое большое изменение.
Как и мои глаза, остальные органы чувств начинали перестраиваться, чтобы идеально соответствовать главной задаче: поиску энергии. Теперь для меня энергия будет иметь не только алый цвет, но и особый звук, свой запах, специфичный вкус, будет по-иному ощущаться на коже.
Часть того, что было доступно моим органам чувств раньше наверняка исчезнет. Но меня, честно сказать, это не слишком пугало. Вместо одного я приобретал что-то другое и, если такова была плата за СИЛУ, за мощь, за власть, за возможность отомстить — так тому и быть.
Параллельно с моими органами чувств моё тело также перестраивалось. Не так кардинально, но вполне достаточно, чтобы окружившие меня и, кажется, внимательно разглядывающие меня люди что-то заподозрили.
ebooksa