Я встала у Ноя за спиной.
– Тебя когда-нибудь волновало, что двери-то на самом деле не золотые?
Он повернулся и улыбнулся мне радостной, блаженной улыбкой.
– Привет.
– Привет.
– На самом деле стихотворение даже не заканчивалось золотыми дверями. Там было: «Я освещу им путь к двери золотой!»
– Выходит, все ошиблись.
– Типа того.
– Однажды мы пытались раскрасить двери, – сказал сидящий напротив парень. Наверное, кузен. – Не очень удачно.
– Они делали это моим лаком для ногтей, – добавила девушка. – Я предупреждала, что затея дурацкая.
– В лаке были золотистые блестки, – сказал Ной. – Они решили, что это будет не так заметно.
– Увы, – ответила девушка.
Все улыбнулись мне, и я улыбнулась в ответ, а потом показала на стул рядом с Ноем.
– Не возражаешь?
– Я приберег место для тебя, так что да. – Он повернулся к остальным. – Это Эбби.
– Эбби, – наклонился вперед парень по другую сторону от Ноя. Глаза у него были густо подведены, волосы зеленые, а сам выглядел на несколько лет нас старше. – Знаменитая Эбби.
– Знаменитая? – сев, я с опаской глянула на Ноя. – Мне стоит волноваться?
– А может,
Я пнула под столом Ноя.
– Ауч, – сдержанно отреагировал Ной. – Это Джеремайя. Наши мамы были соседками по комнате, когда учились в магистратуре.