Время замедлилось, когда это произошло. Ной схватил меня за талию и утащил нас к скрытой бархатными занавесками нише у высокого окна. Мы ввалились внутрь и приземлились на подоконник. Ной схватился за ткань и задернул занавеску. Она взметнулась и укрыла нас в тесном пространстве, темном и уединенном.
Мы плотно прижимались друг к другу, замерев между прохладным стеклом и тяжелым бархатом, и часто дышали. Я вцепилась в его руку, а Ной положил свою мне на талию. От его тела исходило тепло.
– Ну мы попали, – прошептала я. На губах появилась безумная улыбка. – Смех, да и только.
– Ш-ш-ш, – ответил он, но едва слышно. Ной и сам пытался подавить смех.
Мы услышали за занавеской шаги и звук закрывающихся ящиков. Мы вцепились друг в друга, но наше веселье скорее напоминало истерику, чем просто приподнятое настроение. А потом замерли. Ситуация уже не казалась такой смешной. Мы стояли очень близко друг к другу. Я видела каждую его ресничку.
Ной сказал, что я свожу его с ума.
Господи, я так сильно его хотела, что это напоминало физическую боль. Нас разделяло всего несколько сантиметров. Мне остается лишь…
Занавеска резко отдернулась. Над нами с непроницаемым выражением лица возвышался Эдвард Барбанел.
Меня захлестнуло жаркое жуткое унижение.
– Что вы тут делаете? – голос Эдварда был сиплым и низким, а сам он метал взгляд между нами.
– Мы… – На лице Ноя отражался тот же ужас, что испытывала я. Он поднял меня с подоконника, и мы замерли.
– Мистер Барбанел, – заикаясь, начала я, – мне очень жаль. Мы уйдем.
– Нет. – Он кивнул на пару виндзорских кресел. – Садитесь. – И сам опустился в кресло за своим огромным столом.
Мы с Ноем взволнованно переглянулись и сделали, как он велел, – уселись поближе друг к другу, как школьники перед директором. Я положила руки под ноги, а потом сцепила их на коленях, пытаясь выглядеть раскаивающейся, но не малодушной.
– Что вы тут делали?
Ной застыл как статуя, и на его лице было такое же непроницаемое выражение, что и у Эдварда, словно они были двумя застывшими ладьями в шахматной партии. И все же я представляла, какие эмоции бурлят в Ное за этой маской. Он будет молчать, скажет правду или солжет?
«Уверен, ты что-нибудь придумаешь», – говорил мне Ной. Но теперь алиби, на которое он намекал, было невозможно произнести вслух, поскольку оно вообще не было ложью.
– Я хотела узнать больше информации о своей бабушке, – ответила я. – Простите. Нам не стоило вторгаться в ваш кабинет. Я просто… просто очень хотела узнать что-нибудь о ее жизни.
Он уставился на меня глазами, очень похожими на глаза своего внука.
– Тогда почему ты не спрашивала у нее?
ebooksa