— Мне не хочется думать об этом.
Я задыхаюсь от его тоскливо-радостного смеха.
— Мейкон, ты всегда бил по больному. Черт, да ты заставил всю школу называть меня Картофельным Шариком. — Качая головой, я смотрю на туманную долину. — Мне до сих пор снятся кошмары, как в меня бросают те самые жирные шарики. Ради всего святого, ты все еще называешь меня Картофелька.
Долгое время мы просто стоим, я тяжело дышу, моя грудь вздымается и опускается, а Мейкон смотрит на меня, как в первый раз.
Но затем он моргает, медленно взмахивая своими густыми ресницами.
— Ты знаешь, кто твои биологические родители?
— Нет. — Я прислоняюсь бедром к машине. — Мама и папа предложили мне связаться с ними. Но я не захотела.
Качая головой, я вздыхаю и изучаю свои черные туфли-лодочки, ставшие белыми от пыли.
— Я боялась открыть эту сторону своего прошлого. Что, если мои биологические родители все еще были вместе и захотели бы забрать меня? Что, если у них родился еще ребенок после меня и они его оставили? Что, если они были ужасными людьми? Или что, если их история оказалась бы настолько печальной, что разбила бы мне сердце? Мой список страхов был, есть и будет бесконечным.
Пожав плечами, смотрю на Мейкона.
— Мне показалось, что лучше оставить все как есть. Кроме того, у меня есть родители. И они не перестают ими быть только потому, что не зачали меня.
— Они отличные родители, — говорит Мейкон с любовью. — Раньше мне хотелось, чтобы они были моими.
— А уже нет? — дразню я.
В его глазах появляется странная эмоция.
— Так мы стали бы братом и сестрой, поэтому нет.
— Не волнуйся, от мысли, что ты мой брат, мне тоже становится не по себе. — Но не в том смысле, о котором он, вероятно, подумал.
— Я так и думал. — Он быстро подмигивает мне.
Я молчу секунду.
— Может, однажды я сделаю тест ДНК и узнаю, из какого я теста.
— Я могу сказать тебе это, — легко говорит он. — Из конфет, пирожных и сладостей всевозможных.