Дорогой враг

Я выдыхаю.

— Мне стыдно за себя.

— Не надо. Мы не можем изменить прошлое. И ты не знала, как твои слова влияют на меня. — Он дергает свои пальцы, наклоняясь в мою сторону. — Я называю тебя Картофелька из-за чувства привязанности. Но если тебе это причиняет боль, то я перестану тебя так называть.

Теперь я сомневаюсь.

— Сначала оно меня бесило, но сейчас… я к нему привыкла.

— Привыкла, — повторяет он, не веря. — Как к раздражающему заусенцу? — Он явно смеется про себя.

— Ты заусенец, Мейкон, — нежно говорю я, поддразнивая.

На его лице мелькает быстрая усмешка, но она исчезает, когда он обращает взгляд на меня.

— Думаю, что так и есть. Прости, что много лет назад причинял тебе боль, Делайла. Тогда я был несчастным подростком, и, к сожалению, ты приняла на себя основной удар.

Комок встает у меня в горле. Выражение его лица спокойное, плечи напряжены, будто он ждет моих осуждений. Я тяжело сглатываю.

— Я тоже не должна была говорить тебе те гадости. Они не были правдой.

Он отпускает мою руку. Лишившись его теплого прикосновения, я чувствую опустошение. Меня охватывает меланхолия. Я обхватываю себя руками за талию.

Моргая, смотрю на небо, делаю глубокий вдох и выдыхаю.

— Что ж, сегодня был насыщенный день.

— Дерьмовый, — соглашается Мейкон, хрипло смеясь. — Курица была пересушена, а овощи приготовлены без души.

— Я не хотела этого говорить, но да.

Он засовывает руки в карманы и изучает горизонт. Солнце заходит, скрываясь за дымкой смога.

— Как насчет того, чтобы мы сделали что-то совершенно непохожее на нас и объявили перемирие?

Перемирие. Что означает, что мы приближаемся к статусу друзей. Я никогда не думала о Мейконе Сэйнте как о друге. Однако сейчас скажу, что не против этого. Думаю, я смогу быть его другом. Наверное.

— Хорошо. — Я прочищаю горло. — Мне это нравится.