Дорогой враг

22
18
20
22
24
26
28
30

Я одариваю ее быстрой и натянутой улыбкой.

— Я цеплялся за его ногу, умоляя сохранить мне жизнь.

Она злорадно смеется.

— Что случилось с мужским стоицизмом?[37] Собраться с духом и все подобное?

Я смотрю на нее с притворным возмущением.

— И к чему меня это приведет? К одиночеству? В муках и страданиях? К жизни без тебя, когда мне понадобится вытереть мой горячий лоб? — Пожалуйста, пойдем со мной в мою кровать и вытри мой лоб. Я так чертовски возбужден[38].

— Как тебе вообще такое приходит в голову? — Делайла явно пытается подавить очередной приступ смеха.

— Я много читаю, — спокойно говорю я, хотя мы стоим так близко друг к другу, что мое плечо соприкасается с ее, что чертовски отвлекает. — У меня в голове хранится нескончаемый запас мелодраматических фраз.

Несмотря на мою попытку успокоить ее, Делайла отодвигается и убирает мой стакан.

— Тебе, наверное, стоит принять ибупрофен и сходить в душ.

Я пока не готов от нее уходить. Время, проведенное с ней, делает мой день лучше. Отчаянно пытаясь поддержать разговор, я положил руку на сердце, словно она меня ранила.

— Это все, что ты скажешь?

— А что? Неужели я забыла о твоем дне рождения? — съязвила она, сдерживая улыбку.

— Вот здесь очень болит. Где мое сочувствие, женщина?

Смех срывается с ее губ, и я чувствую себя так, словно выиграл гребаный джекпот.

— Как пожелаешь, — говорит она, глядя на меня с опекающим выражением лица. — Бедный Мейкон, хочешь, я поцелую твое бо-бо и тебе станет лучше?

Ты не представляешь, как искушаешь меня, женщина.

— А ты бы поцеловала? — Я не прочь играть грязно. Тянусь к подолу своей рубашки и начинаю задирать ее, обнажая пресс. — Потому что бо-бо вот тут…

— Верю-верю, только остановись. — Она снова смеется, однако на ее щеках появляется легкий румянец. Бинго. — Паразит. Я ничего не буду целовать. — Я опускаю рубашку. — Снова задираешься.

— Флиртую.