Дорогой враг

22
18
20
22
24
26
28
30

Я вытираю слезящиеся глаза и выпрямляюсь.

— Так, ладно, я все.

Она приподнимает бровь, и мне снова хочется рассмеяться. Делайла неохотно улыбается, уперев руки в бока. В этой позе ее грудь выпячивается. И все мои добрые намерения улетают в мусорное ведро.

— Ты пялишься на мою грудь, — говорит она с иронией, при этом не выглядя оскорбленной.

— Я в курсе. — Мне следовало бы извиниться, но мне не жаль. — И если быть честным, то я также пялюсь на твою задницу в форме персика.

— Мейкон.

Я поднимаю на нее взгляд.

— У тебя чертовски соблазнительное тело, Делайла. Его так и хочется попробовать, укусить. Сочный персик, сладкое яблоко[42], покрытое карамелью. Знаешь, Картофелька, сколько бы я сейчас отдал за яблоко в карамели? Но я застрял на этой адской диете. Говорю же, это одно мучение.

— Не думаю, что настоящие профессионалы так себя ведут, — сухо говорит она.

— Да уж, будем надеяться, что нет. — Боже, я люблю дразнить ее. Все ее тело трепещет, когда я делаю это. Флиртую. Она же понимает, что между нами происходит? — Я просто подумал…

— Что я говорила тебе про это? — предупреждает она.

— …теперь они не похожи на бананы, Картофелька.

— Боже мой, ты невыносим. — Однако на этот раз она ухмыляется. Борется сама с собой, чтобы не показать этого, но определенно улыбается.

— Больше похожи на персики. Аппетитные, сочные персики.

Делайла наклоняется в мою сторону, но затем резко отступает, меняя положение.

— Ты назвал мою задницу персиком. — Едкая претензия. — Поэтому моя грудь не может быть персиками.

— Быть может, я неравнодушен к персикам.

Каким-то образом нас разделяют несколько сантиметров, пространство между нами наполнено чем-то неведанным. Оно липнет к моей оголенной коже, щекочет затылок. Действуй медленно, Сэйнт. Она напряжена. Отступи. Мое тело возмущается и тянется к ее теплу.

Ее голос звучит натянуто.

— Ты все еще пялишься.