Несмотря на то что моя сбежавшая, коварная воровка-сестра вернулась и на данный момент находится на кухне, Мейкон настаивает на том, чтобы отвести нас в душ. Он молчит, пока тщательно моет меня, а затем себя. В его темном взгляде смесь тревоги и гнева. Я испытываю то же самое. Как будто нас вытащили из другой реальности и мы не знаем, что делать в этом мире.
Чистые и одетые, мы вместе спускаемся по лестнице, маршируя, словно собираемся предстать перед расстрелом.
Сэм свернулась калачиком на кухонной банкетке со стаканом сладкого чая в руках.
— Дай угадаю, ты его сделала, — говорит сестра вместо приветствия. Глядя на меня поверх стакана, она делает медленный глоток. — Не так вкусно, как у мамы, но сойдет.
Я закатываю глаза. Если собирается пытаться оскорбить меня, ей следует стараться лучше.
— Ты ранила меня. Сильно.
Мейкон скрещивает руки на груди.
— Прекрати нести чушь, Сэм, и объяснись.
Та со звоном ставит стакан на стол.
— Ты не мой муж и не мой отец. Так что не разговаривай со мной так.
Мейкон моргает.
— Ты сказала чокнутым фанаткам, где я буду. И пока я лежал в больнице отчасти из-за твоих действий, ты рылась в моих вещах, украла часы моей матери, затем взяла свою долю и сбежала.
Наступает тишина. Потому что ей нечего ответить. Мы все знаем это.
Ноздри Мейкона раздуваются, когда он смотрит на нее сверху вниз.
— Я буду разговаривать с тобой так, как пожелаю.
Сэм смеется, действуя мне на нервы, как дрель.
— Я не крала их. Лишь позаимствовала эту проклятую штуку. — Серебряные браслеты на ее тонком запястье звенят, когда она вытягивает руку и открывает сумочку, роясь в ней.
Часы с бриллиантом сверкают на солнце, когда Сэм достает их и поднимает вверх.
— Видишь? В целости и сохранности.
Мейкон красноречиво фыркает, но не двигается, чтобы забрать часы. Он просто смотрит на Сэм сверху вниз, когда та аккуратно кладет их на стол, а затем невинно улыбается.