Ложь богов

– Вы беспокоитесь обо мне, Эспен? – удивленно подняла бровь Селеста. До сих пор она едва перемолвилась с телохранителем короля словом. Эспен был тенью. Вы не всегда могли его видеть, но всегда знали, что он где-то рядом.

– Да.

Селеста удивленно взглянула на мужчину.

– Почему?

Эспен пригладил обеими руками свои короткие волосы и посмотрел по сторонам, словно желая убедиться, что за ними никто не наблюдает.

– Я, наверное, не должен вам этого говорить, но я знал вашу мать. До того, как она отправилась к атеистам, конечно.

Жрице показалось, будто кто-то вырвал почву у нее из-под ног. Селеста моргнула несколько раз, затем сглотнула.

– Что вы сказали? – Ее голос звучал странно стесненно.

Эспен указал на небольшое место отдыха, располагавшееся рядом с одним из огромных окон, простиравшихся от пола до потолка. Когда Селеста села, Эспен продолжил свой рассказ.

– Мы росли в одном детском доме в Самаре.

Селеста покачала головой. Для нее Эстель была загадкой. Женщиной, которая родила ее, но о которой Селеста уже никогда ничего не узнает. И Селеста принимала это как данность. До сих пор.

Детский дом. Почему все истории начинались в детском доме? Был ли это тот же приют, где работал Натаниэль?

– Вы хорошо ее знали?

У Селесты было столько вопросов, что она не знала, с какого начать. До сих пор никто не мог дать ей ответы. На лице телохранителя появилась мягкая улыбка.

– Да, мы тогда были добрыми друзьями.

Селеста нахмурилась. Она заметила, как глаза ее наполнились слезами, и быстро смахнула их с ресниц.

– Почему вы не сказали мне об этом раньше?

Например, когда они были в Солярисе и Селеста каждое утро просыпалась рядом с надгробием матери.

Эспен с извиняющимся взглядом посмотрел на нее, а потом пожал плечами:

– Я понятия не имел, куда исчезла Эстель из детского дома, не говоря уже о том, что у нее родилась дочь. К тому времени я уже давно был в Солярисе.