Скажи

– Ну, вроде, да. Теперь надо, чтобы эта хрень висела ровно, – не отрываясь от созерцания потолка, проговорил Гарипов и тоже пожал руку Паше.

Киричук легко хлопнул Егора по плечу, снова заставив обернуться, и махнул рукой в сторону лестницы.

– Ты спустись. Встанешь и посмотришь, чтобы мы всё это сделали красиво.

Егор кивнул и развернулся, обходя подоспевшего товарища, приближаясь к ступеням и спускаясь вниз. Сунул руки в карманы, невольно оглядываясь по сторонам, почти не поворачивая головы. Взгляд быстро нашёл Гейден в гудящей толпе выпускников. Она стояла у лестницы, тянущейся в подвал, и говорила с высокой блондинкой из параллели. В беседу были включены и трое парней, что надували воздушные шары, которые девушки потом фиксировали нитками, связывая в букет по два или три.

Улыбка всё никак не сходила с её лица. Она то распахивала глаза, то смеялась, то слегка морщила нос, тут же делаясь до безобразия милой. Тонкие пальчики ловко обматывали пуцки нескольких шариков, собирая их в разноцветную связку, которую потом блондинка крепила к металлическим поручням у основной лестницы. Однако вскоре ей потребовалась помощь, и Гейден в пару крохотных шагов оказалась рядом и нагнулась вперёд, хватаясь пальцами за нитку. А ткань юбки обрисовала линию её округлых ягодиц настолько чётко, что…

Егор резко отвернулся, сжимая кулаки в карманах. Зажмуривая глаза, выкидывая из головы образ наклонившейся Марины и её аппетитной задницы. И этих охренительно-соблазнительных ножек в высоких туфлях, которые ей так шли.

Твою мать.

Он обернулся почти рывком, вперив взгляд в одноклассников, колоссальным усилием воли игнорируя Гейден, что стояла чуть левее него. Он без труда мог бы увидеть её боковым зрением, но только начисто запретил себе даже смотреть в ту сторону. Паша с Мишей уже двигали парту ближе к ступеням, а по помещению вдруг пронёсся мягкий смех, от которого в очередной раз подскочило сердце. И ладони заледенели.

Её смех он бы не спутал ни с каким другим.

Гарипов и Киричук приподняли плакат со стола, определяя, в какой точке было бы правильнее начать его крепить. Вопрос быстро решился, и Егор приступил к жестикуляции, полностью взяв под контроль весь процесс. Паша придвинул парту, куда было указано, и Миша быстро оказался на крепкой столешнице, вытянув руки вверх и цепляя кончик скрепки к панелям на потолке, пока Киричук поддерживал вторую часть длинного листа.

Когда начало и конец плаката оказались на своих местах, Егор преодолел расстояние до одноклассников, и они для надёжности закрепили его ещё и посередине. На всё про всё ушло не более пяти минут, и Гарипов довольно уселся на парту, скрестив лодыжки и начав ими качать вперёд-назад. Егор разместился рядом, опираясь бёдрами о край светлой столешницы.

– Начальник, – окликнул Киричук Лисовскую, что стояла на ступенях и цепляла к натянутым тонким верёвкам распечатанные фотографии прищепками. Она тут же обернулась к нему и улыбнулась, вопросительно вскинув брови. – Ещё работа есть?

Девушка быстро скользнула взглядом по помещению, и уже через секунду её пальчик указывал на одиноко стоящую парту уровнем ниже: в бумажном пакете на ней лежали яркие разноцветные шары, явно дожидающиеся, пока их надуют.

– Будет сделано, – Киричук шутливо отсалютовал ей, не преминув подмигнуть, и Лисовская, кажется, стала ещё более довольной, чем была до этого, возвращаясь к своему занятию с радостной улыбкой на губах.

Гарипов со вздохом преувеличенной тяжести слез с парты и зашагал по ступеням вниз. Егор с Пашей быстро переглянулись и двинулись за ним. Холл успел значительно преобразиться за эти недолгие пятнадцать минут. Пестрил множеством цветных ленточек, воздушных шаров и украшений. Пропитался этой весёлой атмосферой праздника практически насквозь, вобрав в себя все разговоры, смех и глупые шутки выпускников, которые иногда проскальзывали в помещении.

Они в самом деле управлялись достаточно быстро. Пожалуй, вполне можно было собраться и на полчаса позже, хотя Гейден наверняка брала в расчёт ещё и тот факт, что практически все либо опоздали, либо только подтянулись в школу к шести часам. К тому же сказывался ранний подъём. Пусть всеобщее настроение и было приподнятым, ребята всё равно работали с некоторой леностью.

Миша взял из пакета первый шарик и припал к нему ртом, принявшись надувать. Однако даже когда он достиг приемлемого размера, Гарипов не остановился. Паша нахмурился и отошёл на шаг назад, приподнимая руку, чтобы если что быть готовым прикрыть лицо.

– Не перестарайся, а.

Тот промычал ему в ответ что-то нечленораздельное и, наконец, отстранил шарик ото рта.

– Чего? – усмехнулся Киричук, насмешливо приподнимая брови, покручивая в пальцах сдутый шарик синего цвета.