Скажи

Лёгкое прикосновение.

Маленькая ладонь, которая едва ощутимо легла на его лопатку, отчего по спине прохладной дрожащей волной прокатились тонкие мурашки. И знакомый голос, прозвучавший в голове подобно раскату грома. Твёрдый, со стальными вкраплениями, оказавшийся спасением во всех смыслах этого слова.

Голос, который он ожидал услышать сейчас меньше всего.

– Тебе нечем заняться, Артур?

Гордеев мгновенно перевёл взгляд куда-то левее плеча Егора и тут же скривился, будто смотрел на что-то гадкое. И только было открыл рот, чтобы, видимо, сказать какую-то гадость, как осёкся, стрельнув глазами в Рембеза. Вспомнив, наверное, что за любое неосторожное слово или движение можно нехило схлопотать.

Особенно когда эти слова и движения предназначались девушке, стоящей сейчас рядом с Егором и приносящей облегчение и лёгкость одним своим появлением. Мягким прикосновением к плечу. Словно немая поддержка, но тем не менее до охренения значимая.

– Найду, чем, – выплюнул сквозь зубы, закидывая сумку на плечо и разворачиваясь рывком, чтобы уйти, предоставляя возможность взглядам всех присутствующих просверливать его спину.

– Вот и чудно, – прошипела Марина. Как разгневанная кошка.

А в следующий момент её рука уже исчезла. Словно этого прикосновения не было вовсе, оно тут же растаяло. Слух выцепил стук удаляющихся каблуков, вскоре утонувший в какофонии звуков, наполняющих шумное и светлое помещение школьного холла.

Егор пытался выловить остатки ощущений, которые мазались в памяти, растворялись и блёкли. Ему отчаянно хотелось вернуться на десять секунд назад. Чтобы снова почувствовать эту дрожь, что сбежала по позвоночнику вниз, рассеиваясь у поясницы. Тонкие пальцы и худую ладонь. Её рядом.

Она действительно подошла к нему. Пусть он не видел её лица, о чём, кстати, сейчас начал невыносимо жалеть. Но она подошла. Сама. Не хотела, чтобы назрел конфликт, который грозился вылиться в последствия посерьёзнее? Вероятно, но это ли было первопричиной?

А может, она просто решила помочь дать отпор? Чтобы не он один. Чтобы они вместе. Так ли? Егору хотелось верить, что так.

Надо же. Марина пришла к нему на помощь. Осознавать это было малость забавно, и он улыбнулся краем рта, воскрешая в памяти уже расплывшееся прикосновение снова и снова.

Он даже не сразу заметил, что парни молчали. Что напряжённо смотрели на него, но напряжение это было немного разным. У Киричука – полное понимание, у Гарипова – абсолютная дезориентация. И не замечал ровно до тех пор, пока тишину между ними сам же Миша не прервал. Коротко присвистнул и наклонился чуть вперёд, понижая голос, выуживая Егора из мира ощущений.

– Эй, это правда, что ли, что ты врезал ему на День Знаний?

Егор удивлённо вскинул брови, принявшись перебирать в голове варианты, откуда могла просочиться эта информация в люди. Свидетелей тогда не было. Разве что Гордеев сам мог обсудить это с людьми, которые не умели держать язык за зубами.

Коротко переглянулся с Киричуком. Последнего, по всей видимости, тоже волновал вопрос конфиденциальности.

– Это слишком громко сказано. Просто немного поцапались, – отмахнулся Егор, пожимая плечами. Обсуждать эту тему не хотелось. В конце концов это касалось только его и Гордеева.

– М-да уж, – протянул Миша, приподнимая брови и невесело усмехаясь. – Ну, он так-то человек такой себе. Ты не первый с ним цапаешься. Артур больше выпендривается, нежели что-то делает. Хотя задницы умеет лизать отменно. Все учителя в восторге. Но вот в организаторской это мало помогает. Хотя, что удивительно, его всё-таки поставили ведущим на сегодняшнем концерте, и…

Что?