Скажи

Играючи дёрнул бровями и подмигнул ей, а её лицо приобрело новую, более значительную степень злобы, однако это опять не отняло у девушки ни толики очарования, которым она обладала.

Глава шестая

– То есть ты хочешь сказать, что не считаешь его сволочью? – тёмно-синие глаза напротив хитро прищурились. Диана закусила губу и слегка подпёрла щёку рукой, всем своим видом источая огромную заинтересованность в теме разговора.

Марина тяжело вздохнула.

Ничего она не хотела говорить. Хотела только разобраться в себе и понять своё истинное отношение к этому человеку, которое каждый день всё сильнее склонялось в сторону положительного. Особенно после того, что произошло в первый учебный день.

После того, как Егор спас девушку. После того, как спас её саму второго сентября.

Да и в принципе они находили общий язык, когда он не вёл себя, как последняя сволочь. И разговаривать с ним было легко и приятно, и слушать тоже. Тем более что его голос всё никак не хотел оставлять её равнодушной, и ей нравилось. Нравилось, чёрт возьми, слушать.

Её представление о Егоре, которое до этого, она была уверена, сформировалось более чем правильно, дало трещину. Весомую трещину. Одну из таких, после которых обычно мнение о человеке разваливалось на части, и приходилось его менять. Перестраивать. Марина не хотела менять. Не хотела перестраивать. Марина даже подумать не могла, что уже через пару недель после знакомства будет считать его таким прекрасным.

И хотя с того случая, когда он вступился за незнакомку, прошло уже три дня, она никак не могла успокоиться.

– Ёжику понятно, что он сволочь, тут даже обсуждать нечего, – буркнула она, отводя глаза от подруги, чувствуя, что краснеет. В запоздалой попытке прикрыла нижнюю часть лица тыльной стороной ладони, но Диана уже всё заметила и всё успела увидеть.

А иначе почему стала лыбиться сильнее прежнего?

Мягкий смешок со стороны Лисовской. Марина знала, что подруга наблюдала за ней, и оттого не могла посмотреть ей в глаза. Шатенка слишком хорошо её знала, чтобы можно было скрыть от неё хоть что-то, что касалось внутренних чувств и переживаний.

– Если он любит повыделываться на публике, это не значит, что он не может быть воспитанным и приятным, – заметила она вкрадчивым голосом.

– Мне легче от этого не станет, Диана, – произнесла Гейден недовольно, снова встречаясь с синим взглядом напротив. В нём было что-то такое, от чего захотелось скривиться. Или заставить шатенку стереть эту эмоцию с лица. Что-то, подозрительно напоминающее сочувствие.

Потому что, чёрт возьми, Марина и сама прекрасно понимала, что она в полной заднице.

Девушка скосила взгляд на сидящего за соседним столом и о чём-то оживлённо переговаривающегося с одноклассниками Егора. Поднял брови в немой насмешке, дослушивая очередную реплику Макарова, и, качая головой, поднёс ко рту стакан с чаем, сделал глоток и под гул взорвавшихся смехом молодых людей тоже позволил себе рассмеяться.

Знаете, бывают такие безумно красивые люди, на которых хочется смотреть бесконечно, не отрываясь? Вот он был одним из них, и это раздражало. Раздражало настолько, что чесались ладони.

В конце концов, что в нём было такого? Она никогда не могла дать точный ответ на этот вопрос, потому что в нём было такое всё. Такое, что она сидела и снова кусала губы, обрисовывая взглядом каждую чёрточку его лица.

Когда Егор поднял руку, чтобы завести назад прядь волос, упавшую на лоб во время того, как он в очередной раз опустил в диком хохоте голову, Марина вздрогнула. А когда его взгляд заскользил в её сторону, опустила глаза в свой стакан, коря себя за наиглупейшее поведение.

И ещё кое за что.