Потрескивающий свет пронзал череп насквозь, сводя на нет все попытки сосредоточиться на чем-то другом.
Постепенно Эовин догадалась, почему Дарину так потрясло упоминание этой клетки. Догадалась, почему стражница смотрела на нее с жалостью.
И уже не представляла, как переживет двойную пытку на протяжении нескольких дней.
Душу охватили безнадежность и печаль.
Чем Эовин все это заслужила?
Почему Ария вдруг отвернулась от нее?
Эовин не могла сказать, сколько прошло времени. В пустой комнате без окон оно теряло всякое значение. Не было ни смены караула, ни какого-то определенного ритма, который бы хоть как-то упорядочил бесконечные мучения.
Иногда Эовин чудилось, будто она провела в этой дыре уже несколько недель. И тогда ее переполнял страх, что на самом деле прошло всего несколько часов. Она уже не ощущала ни голода, ни жажды, ни каких-то других физиологических потребностей. Ей лишь хотелось, чтобы свет перестал слепить глаза и прекратился этот вездесущий треск, от которого раскалывалась голова, а сердце наполнялось отчаянием. Она даже не могла нормально выспаться, не находила ни отдыха, ни передышки, как будто ее разум оставался слишком взвинчен. Ее преследовали жуткие кошмары, настолько реальные, что Эовин была не в состоянии отличить их от настоящих воспоминаний.
В поисках укрытия и какой-нибудь опоры она забилась в дальний угол камеры, как можно дальше от света и шума, и свернулась клубочком. Чувствуя себя маленьким беспомощным ребенком, она всхлипывала и покачивалась взад и вперед.
Эовин равнодушно смотрела на приближающееся чудовище. У нее уже даже не хватало сил испытать страх. Ничто больше не имело значения. Она смирилась с тем, что обречена на вечную, изнуряющую агонию.
Возможно, она уже потеряла рассудок, поскольку Эовин вдруг очень захотелось рассмеяться, когда чудовище схватило ее за руки и потащило куда-то.
Она не противилась. Какой смысл бороться с собственными заблуждениями? Наручники грубо врезались в кожу, когда монстр внезапно закрепил ее скованные руки цепью где-то на потолке, так что она вытянулась струной.
Эовин моргнула. Физическая боль стала долгожданной переменой, чем-то новым, что смогло вытеснить глухой стук в черепной коробке. Как она сама не додумалась до этого? Стоило взять на вооружение этот трюк. С другой стороны, это едва ли могло помочь. Никакая боль в мире не вывела бы ее из этой камеры.
– Эй! – Ее что-то хлопнуло по щеке.
Эовин снова моргнула и наконец сфокусировала взгляд. Нет, это оказалось вовсе не чудовище, по крайней мере, оно выглядело не так уж жутко. Перед ней стоял мужчина, вероятно, ульфаратец, потому что смог отключить светящиеся колонны.
Вот почему постепенно прояснялись мысли. Гул, который мешал ей думать, сводя с ума, исчез.
Эовин отчетливо почувствовала, что ее руки находятся в натянутом положении. Она смогла встать на ноги и распределить вес, а потом с удивлением поняла, что лодыжки тоже связаны и прикованы цепями к полу.
В каком же она находилась состоянии, что даже не заметила этого?
Ульфаратец внимательно посмотрел на нее, как будто боялся, что Эовин повредилась умом и не осознает, где она и что происходит.
Эовин нарочно уронила голову на грудь. Ей представился шанс выбраться. Дверь камеры осталась открытой, а мужчина явно не ожидал нападения. Требовалось лишь избавиться от оков, а там она сообразит, как сбежать.
ebooksa