– Потому что выходить некуда. Шейсара занимает почти весь континент. Вся плодородная земля населена мираями и людьми. Нам остаётся в таком случае лишь переплывать море в поисках новой. Правда, можно еще поселиться в пустыне или ледяных горах, где никого нет, бродить по скалам, как горные козы. Умереть от жары или холода. Выбор невелик!
Об этом я совсем позабыла. Шейсара была огромна, и получалось, что шаррвальцы могут занять лишь какую-то ее часть. А сделать это им и впрямь может не позволить царь. Стеклянный каньон – вотчина пауков, извечных врагов змей. Если они попытаются оттяпать часть древнего города мираев, их… накажут.
Я прикусила губу.
В этот момент в комнату снова вбежал Актор, и на этот раз у него на плече оказался, судя по всему, специфический домашний питомец.
– Паук, – проговорила я невольно, разглядывая большое белое существо на плече мальчика.
– Не просто паук, а Хрустальный! – гордо заявил он, бросившись в объятия Шерити. – Привет, тетя.
А потом повернулся в Элине и спросил:
– Мама, уже пора рассказывать новую историю?
– Конечно, дорогой, – ответила с добродушной улыбкой шаррвалька, ласково погладив по спине мальчика, – мама сейчас расскажет.
Две пряди волос, скрепленные ремешками у ее лица, мягко качнулись. У меня под ребрами потеплело.
– Актор ваш племянник? – догадалась я, радуясь, что у мальчика все же есть семья, несмотря на горе, случившееся с его родителями.
– Нет, – вопреки ожиданиям, ответила Шерити. И ее бледно-голубые глаза блеснули.
Я вдруг подумала, что она вполне могла бы быть бабушкой Актору, похоже, возраст шаррвальки давно перевалил за пятьдесят. Однако ее худоба и стройность, мягкие плавные движения и распущенные волосы, собранные в красивую прическу с ноткой благородности, делали ее на два десятка лет моложе.
– Нет у меня детей, – проговорила она с застывшей на губах улыбкой. – Стеклянный каньон немилосерден к малышам, увы. А Актор просто мой хороший мальчик, как внучок он мне, клянусь светом священных тираанов.
Она потрепала мальчонку по волосам, и застывшая в этот момент на ее губах странная, будто окаменевшая улыбка прекрасно подходила ко всему их подземному каньону: она была такая же холодная и бесконечно пустая.
Сердце в груди сжалось, а я вдруг инстинктивно ощутила, что, похоже, эта женщина скрывает какое-то горе. Но, честно говоря, я не хотел знать какое. Это было слишком больно.
Сглотнув ком в горле, я молча кивнула.
Тем временем паучок, что сидел на плече Актора, неожиданно повернул ко мне россыпь своих блестящих глаз, напоминающих кроваво-красные гранатовые зёрна, немного спружинил на своих маленьких лапках и… прыгнул мне на плечо.
– Ух ты, смотри, как понравилась ты моему Шушу! – радостно воскликнул мальчик и захлопал в ладоши.
А я не могла отделаться от лёгкой неловкости сродни той, которая бывает, когда незнакомый человек вдруг лезет к тебе обниматься. Только в моем случае незнакомым человеком был паук.