Это оказалось так странно!
Я совершенно не знала, что делать с этим «милашкой Шушу», но совершенно точно не испытывала уже ни капли страха, как было бы ещё месяц назад в подобной ситуации.
«Вообще-то меня зовут не Шушу», – раздался вдруг в голове тихий шёпот, смешанный со знакомым потрескиванием и пощелкиванием, какое бывает во время разговора пауков.
Я огляделась по сторонам, не сразу осознав, что со мной говорит вот этот маленький Хрустальный паучок. Всё же очень необычно слышать голос только у себя в голове. Ведь простые пауки разговаривали мысленно, и лишь волшебные древние пауки хельсархи говорили по-настоящему, живой речью, как люди.
«Мое имя Истеачлаваинкт, – прощелкал паук, снова пару раз согнув свои маленькие ножки. Это было ужасно похоже на то, что паук веселился. – Но бедняжка Актор ни в жисть этого не произнесет!»
Паук ещё разок спружинил, и окончательно стало ясно, что он смеётся.
Впрочем, это и впрямь выглядело забавно: такое трудное имя я и сама не произнесла бы ни за что на свете.
«А почему же вас, пауков, так странно зовут? Вот и хельсарх Джерхана носит совершенно невыговариваемое имя», – мысленно ответила я пауку, внимательно вглядываясь в его красные глазки. Я всё ещё не была уверена, что у меня получится так легко ментально разговаривать с этими прекрасными существами. И поэтому снова очень удивилась, когда многоногий друг меня прекрасно понял.
«А что ты хотела, красавица? Паучий род включает в себя сотни тысяч детей! Коли всех бы звали одинаково, какая бы в том была польза? Каждый паук – личность, и каждый должен носить единственное в своем роде имя…»
– Ты что, разговариваешь с Шушу? – ахнул вдруг в стороне Актор, отвлекая меня от действительно интересной беседы. По всему выходило, что паучьи имена вообще никогда не повторяются! Удивительно! И как здорово придумано, надо заметить!
– А ты знаешь, что его зовут не Шушу? – хитро улыбнулась я, подмигивая ошарашенно открывшей рот Элине и удивлённо прижавшей руки к груди Шерити.
– Знаю! – воскликнул мальчик, даже слегка подпрыгнув от возбуждения. – Я иногда слышу отголоски его слов, но редко очень! – Он даже немного скуксился. – Жрец Ильхамес говорил, что есть у меня дар слуха паучьего, но слабый очень. А я надеюсь когда-нибудь его развить! Говорят, если выйти на поверхность, то под солнца светом силы и способности нашего организма вырастут тоже!
– Правда? – удивилась я.
И тут уже мне покивала добродушная шаррвалька, прижав к себе Актора за плечо.
– Считается, – проговорила она, – что все мы станем более сильными и здоровыми, когда на поверхность выйдем. И, возможно, тот таинственный орган, что за магию отвечает, тоже работать будет лучше. И наконец-то появятся среди нас маги и волшебники, и много станет паучих ворожей, и сможем мы слышать наших маленьких братьев, – закончила она, тоже аккуратно протянув руку к пауку Актора и погладив его.
А я слегка нахмурилась, вспоминая, что в Шейсаре хоть и было много солнца, но количество волшебников среди людей это не увеличивало. Впрочем… У нас существовала масса других колдовских рас: и феи, и гоблины, и дракайны, и гарпии, и сирены. Ну и наги, конечно же. Без них никуда. Возможно, в словах Шерити и присутствовала доля правды.
Не узнаем, пока не проверим. Но как же помочь шаррвальцам выйти на свет солнца так, чтобы при этом не начать войну?..
От напряжения мыслительного процесса у меня даже голова слегка разболелась.
– Проблема в том, что этот вопрос не должны решать мы, простые люди, – продолжала тем временем Элина, полностью повторяя мои соображения. – Ведь от нашего решения ничего не зависит. И мы в любом случае будем вынуждены поступить так, как за нас решит совет теларанских тысячников во главе с Великим Айшем.
Она нахмурилась.