– Теперь понимаю я, что не вы то были. Но теперь уже не изменить ничего…
По ее щекам все еще катились слезы, которые было так странно видеть на бесстрастном лице мастерицы. Они были на нем будто чужими, ведь губы женщины не дрожали, крылья носа не шевелились, нервно захватывая воздух, как бывает, если человек плачет.
И все же она плакала.
Ильхамес нервным взглядом пробежал строки письма, которое никогда не выходило из-под его пера. И не знал, что сказать.
– Какой же смысл в этом всем? – всхлипнула Шерити, что прижимала к себе мальчика с пауком. – Кому же не угодила наша Айяала?.. – спросила она и чуть тише добавила: – Такая хорошая девочка была…
И тоже опустила голову, громко втянув воздух через мокрый нос.
– Возможно, тем же, кто хотел Великого Айша убить, – проговорил тогда Ильхамес, сдвинув брови. – Перед смертью Айяала сказала, что готовилось покушение. И назвала имена…
Он бросил взгляд через плечо на две фигуры, застывшие под священным древом. И отвернулся.
Он не хотел тревожить скорбь Великого Айша, но не мог припомнить сказанные Эвисой имена. Он их почти не слышал.
– Наверняка так и есть, – раздался чуть в стороне тонкий и звонкий голос царицы Фелидархат, которую со всех сторон окружали слуги и стражники. Девушка вытирала красные глаза платком. – Это страшное преступление и враги каньона должны быть наказаны! Я слышала имена, что произнесла Айяала. Это Атон и Хатис.
И едва эти слова сорвались с ее губ, как громкий шепот прокатился по каньону.
– Я знаю только двух мужчин с такими именами, – продолжала царица, вытирая слезы и поворачивая голову к теларанским тысячникам, что стояли чуть в стороне, прямые и широкоплечие, твердые, как каменная стена. Вот только и среди них поднялся ропот, когда все взгляды устремились к двоим. – Схватить предателей! – раздался ее громкий приказ.
И тут же стражники, окружавшие царицу, ринулись к двум мужчинам в черной военной форме с нашивками красных пауков. Один из стражников сжал у себя на запястье зеленоватый камушек, и тут же из его ладони на руки предателей полилась липкая паутина. Она мгновенно связала их руки, не позволив дальше сопротивляться.
Магией Красной матери в каньоне редко кто обладал. И легко разрушить такие путы даже тысячникам было не под силу.
Поднялся шум. Те, кого назвали Хатис и Атон, пытались сопротивляться, но лишь первые мгновения, когда их товарищи, что стояли с ними плечом к плечу, не знали, что предпринять. То ли защитить сослуживцев, почти братьев, то ли отступить. Но стоило им позволить свершиться правосудию, как мятежники покорились и… признали свою вину.
Вот только Великому Айшу, который все слышал, стоя всего в десятке шагов в стороне, не было до них никакого дела. Он даже не повернул головы.
– Да, готовили мы покушение на Айша! – вдруг гордо воскликнул тот, кого звали Атон. И сделал шаг вперед, в то время как все присутствующие вокруг ошеломленно затихли. – Потому что надоело ждать, пока все священное племя паучье навсегда погибнет среди холодных смертоносных пещер! Если бы не Айш и слепая вера жрецов в его божественность, давно уже мы взяли бы жизни наши в свои руки! И вышли бы к солнцу, где наши дети перестали бы болеть. Где мы сами перестали бы умирать!!!
На последнем слове он топнул ногой, сделав еще один шаг вперед и бросая через всю пещеру вызывающий взгляд на Великого Айша.
Но тот снова не повернул головы. Его лоб был прижат ко лбу Эвисы, а глаза закрыты. Казалось, что он и не дышит вовсе, будто превратился в каменное изваяние.
Не увидев никакой реакции, Атон отвернулся, проведя рукой и взъерошив серые косички своих волос.