Пронзающий пространство

— Ну, здесь вообще то уменьшительный суффикс!

— Хорошо, может быть, и не с таким огромным достоинством, но зато прекрасно знающим искусство Любви, за что женщины и одарили его таким прозвищем; короче, этот плейбой, баловень судьбы пристрастился шляться по дамам полусвета, причем некоторые были с очень низкой социальной ответственностью!

— Неплохо!

— Так вот, друзья его стали предупреждать: «Смотри, будь осторожен, в одном, известном тебе, борделе появилась представительница древней профессии, причем, нисколько не журналистики, которая крайне недобросовестно выполняет свои услуги! Возможно, она маньячка, и поклялась отомстить всему мужскому роду! И, вообще, не пора ли тебе, наш друг остепениться и перестать совать свой огурец куда попало?»

— Ну, что же, теперь я вижу, что ты готов! В целом, ты понял учение! Все лекции уже закачаны в память твоего железного друга, так что на досуге почитай.

Потом профессор еще немного рассказывал Марселю об Учении. Немного коснулся общей психологии, многое из которой Фабер уже знал. Потренировал Марселя в искусстве гипноза.

Глава 3

Настало время изготовить две маски, одну — для превращения в конструктора межзвездных кораблей Майка Старсмита, другую — для того, чтобы стать профессором психологии Фройдо Зиггинсом. Первым делом, Смартоник отсканировал голову Фабера, для изготовления пуансона формы. Потом тоже самое сделал с головой профессора. Математическая модель головы Старсмита уже была в его памяти. Поскольку, Старсмит был ненастоящим человеком, его анатомические данные были максимально приближены к данным Фабера, за небольшими отличиями, которые придавали непохожесть облику. С профессором было посложнее, его лицо оказалось более вытянутым, чем у Марселя, но, при этом, уже. Смартоник увеличил размер, и немного исказил пропорции, но так, чтобы не исчезло портретное сходство. Таким образом, маска должна была получиться с излишками материала со стороны подбородка и макушки, и тонкой в висках и скулах.

Робот построил поверхности лиц Марселя, Зиггинса и Старсмита на своем встроенном 3D принтере. Из них лицо Фабера было выполнено в позитиве, а остальные лица в негативе, чтобы стать матрицами, внутренней поверхности формы. Шероховатую поверхность всех болванок отполировал до блеска. Затем пуансон был зафиксирован неподвижно, относительно матрицы и между двумя поверхностями был залит силиконовый состав со специальными добавками. Эти добавки в процессе застывания силикона сформировали микроотверстия, поры, через которые кожа Марселя будет дышать, когда он будет в течении многих часов под маской конструктора, либо профессора.

Один и тот же пуансон был использован для изготовления обеих масок. Парики были изготовлены еще заблаговременно, они одевались поверх маски, которая закрывала всю голову от макушки до основания шеи. Марселю и раньше доводилось пользоваться силиконовыми масками, чтобы изменять внешность, особенно, если нужно было выдавать себя за другого. Он не особенно любил это. Все равно полного комфорта нет, несмотря на то, что используемый материал был доведен химиками до совершенства. В маске были микропоры, она не сдавливала лицо и шею, была очень податливой. Любые движения мимических мышц сразу же отражались на ней. Лицо получалось живым и подвижным. Смартоник довел изготовление масок до совершенства. Портретное сходство было просто поразительным. Можно было подрабатывать для кинематографа или театра. Так же к услугам Марселя были различные преобразователи голоса. Но он решил отказаться от них. Свой собственный голос он немного изменил с помощью специальных упражнений. Так будет говорить Майк Старсмит. Голос профессора он несколько раз репетировал со Смартоником. Робот, в чьей памяти были голоса всех, кто когда-либо разговаривал с ним, подправлял Марселя, до тех пор, пока его подражание не стало полностью совпадать по высоте звука, тональности и манере говорить профессора.

«Это мне понадобится, когда буду выступать на психологическом конгрессе перед коллегами ученого. Они должны прекрасно помнить его голос, и заподозрят неладное, если я буду ошибаться».

Марсель думал, что Смартоник полетит на конгресс вместе с ним, но оказалось, что у профессора никогда не было робота-прислуги, и он был известен, как человек, который по минимуму использует автоматику в быту и в своей работе. Поэтому, вместе с ними решил полететь еще Айрон Кулхацкер, как IT- специалист, приглашенный на конгресс психологов, и еще несколько сотрудников.

Прилетев на конгресс разными рейсами, все они встретились, чтобы обсудить дальнейшую тактику действий. Марсель подивился переменам, которые произошли с его роботом. Кулхацкер предусмотрительно изменил его внешний вид с помощью навесных панелей — самый простой способ, когда не нужно ничего особенно переделывать и можно обойтись «легким тюнингом».

Первый день был посвящен общению психологов и психотерапевтов между собой. Никакие зрители, и даже, журналисты не допускались. Были заслушаны несколько докладов, в которых обсуждалось не само Учение, а профессиональные методы психологов, организационные вопросы и т. п. Марселю это было мало интересно, и он откровенно скучал. Смартоник и Кулхацкер расположились достаточно далеко от него. Он их видел, но переговариваться с ними не мог. Его робот молчал, и ничего не передавал через внутренний нейрочип. Марсель, конечно, мог тихонько позвать его, и робот бы услышал, но агент не хотел привлекать его внимание. Чтобы как то развлечь себя, Фабер стал наблюдать за огоньками, которые периодически вспыхивали на поверхности Смартоника, новые панели пропускали этот свет. Но скоро ему это надоело, кроме скучного серо-синего цвета, никаких других огней не появлялось.

После нескольких докладов организационного характера, на трибуну вышел старый профессор. Это был старый практик, перешедший в Учение из реальной психиатрии. Он сказал:

— Уважаемые коллеги, позвольте вам напомнить о таком важной части нашей работы, как диагноз пациента. Сейчас в специальность пришло много людей, которые незнакомы с основами психиатрии. Чем это опасно? Тем, что среди клиентов часто попадаются настоящие психопаты. Они могут долгое время находиться в не проявленном состоянии, но в один прекрасный момент, болезнь берет верх, и это чревато различными неприятными последствиями. Вот, недавно, был случай: молодой психотерапевт заполучил себе богатого клиента. Тот заплатил вперед за цикл посещений. По мере погружения в бездну Неосознаваемого, психотерапевт «задел» за дремавший психоз. Тот проснулся и проявился в чудовищном безумии. Пациент, буквально, слетел с катушек. Первым делом он убил того психолога, потом вышел на улицу и принялся убивать всех подряд. А поскольку в его доме был целый арсенал оружия: от мелких бластеров, до плазмометов, то он представлял серьезную опасность. На счастье, психиатрическая помощь прибыла раньше военных и полиции. Они сделали ему усыпляющий укол и благополучно увезли. Потом пациенту был вживлен специальный чип в мозг, который следит за состоянием его психики. Если возникают проблемы, то программа принимает решение, какое лекарство ему впрыснуть. Емкости с веществами вшиты внутрь его организма. Но чаще всего, идет лишь воздействие с помощью микротоков, которые тормозят нервную систему.

— А как пропустили такого пациента на взрослой стадии? Обычно, психопаты распознаются уже в раннем детстве! — раздался вопрос из зала.

— В данном случае, пациент был потомком мутанта, который появился благодаря не совсем удачного эксперимента. Его предок изменил данные о себе и пропал из поля зрения. На протяжении нескольких поколений генетическая ошибка никак не проявлялась. Потомки мутанта разбогатели и вошли в высшее общество. У того пациента, возможно, болезнь не проявилась бы никогда, но наш коллега смог погрузиться настолько глубоко и задел какие то пласты психики, которые не стоило трогать.

После доклада профессора последовал небольшой перерыв. Роботы разносили еду среди желающих, другие уносили мусор. Марсель присоединился к своим — Кулхацкеру и Смартонику. Вместе они встали к группе ученых, и делали вид, что незнакомы. К Фаберу подошла молодая девушка — ассистентка одного из профессоров. Она сказала, что еще учится в университете.

— Вы не могли бы что-нибудь рассказать мне об Учении? — спросила она Марселя.