Пронзающий пространство

— Никоим образом! Пал Палыч, если и использовал магию, то только для того, чтобы соблазнить мать Звездоходова.

— Т. е. вы считаете, что Черный Паладин не «символический», а истинный отец Никитоса?

— Да, именно так!

— А почему же мать Звездоходова, на вопрос ответила, что у мальчика нет отца?

— А что она могла ответить? Что в молодости встретила странного человека в капюшоне, который принудил то ли гипнозом, то ли силой лечь с ним? Так отвечают все девушки, на которых обещали жениться, а потом бросили!

— Интересная гипотеза!

— Ничего интересного, обычная история. Такое сплошь и рядом происходит, и не только с хорошими людьми! Таких Пал Палычей миллиарды, и брошенных девушек тоже много!

— Пал Палыч? Что за странное имя для Главного Злодея? Вы, видимо использовали какой-то апокрифический источник! — докладчик с недоумением посмотрел на Марселя, и тот понял, что сказал лишнее. Он не особо тщательно изучал эпос о «Древней Бойне», и понял что, лучше ретироваться. Посмотрев на присутствующего в зале Смартоника, который занимал свое место рядом с Айроном Кулхацкером, он увидел, что робот весь изошел красным светом. Огни его подсветки мигали с бешеной скоростью. Айрис, которая сидела рядом, изображая, что что-то записывает тоже глядела на него с нескрываемой тревогой.

«Еще не хватало перед этой профессурой засыпаться!» — подумал Марсель: «на экзаменах никогда не сдавался, в логове врага мог придумать за доли секунды новую легенду, и тут выдержу», а сам сказал нарочито спокойным и уверенным голосом:

— Да, есть такие сведения, пока я не могу назвать источник, но после вскрытия архивов появилась такая информация. Возможно, в самое ближайшее время я опубликую статью, а пока, не буду предвосхищать события!

Все в зале с большим уважением посмотрели на Марселя, особенно та ассистентка, с которой он почти договорился о встрече, но она его уже не интересовала, нужно было готовиться к докладу, а потом ко встрече с Леонардом Спейсбендером.

— Хорошо, — сказал докладчик, — является ли Черный Паладин реальным или «символическим» отцом Никитоса Звездоходова, не меняет сути дела. В любом виде мы видим четкую схему работы Комплекса Отцеубийства: любил мать, убил отца. У Елисея картина немного другая, мать фигурирует весьма неявно, вся его деятельность направлена против отца, которого он, в конце концов, убивает. Рассмотрим других персонажей, там Комплекс Отцеубийства проявлен слабее, но он тоже есть. Возьмем, к примеру, основную ученическую цепочку: Квакун — Дважды Один — Елисей Звездоходов. Квакун выступает против Совета Добрингов, против Главного Доброхота, когда берет в ученики юного Никитоса. Это — бунт против авторитетов, Дважды Один здесь выступает единственным, кто не идет против своего учителя и наставника, он продолжает линию Квакуна: берет в ученики Никитоса, который потом убивает его. На стороне Добра все символично и завуалировано. Комплекс Отцеубийства проявлен только как бунт против авторитетов: Пушистика, Совета Добрингов и т. п. На стороне Зла все более явно: Черный Варфоломей убивает Дважды Одного, а потом и Главного Злодея. Сам Черный Паладин убивает своего учителя. Сторона Зла — это и есть Неосознаваемое: страсти и эмоции, как позитивные, так и негативные. Наиболее полно это показано на примере Никитоса Звездоходова — Черного Варфоломея. Его привязанности порождают в нем страх, страх порождает гнев, гнев ведет его на сторону Зла, т. е. тот, кто потакает своим эмоциям, своему Неосознаваемому, тот становится его рабом. В то же время, в Елисее это все проходит не так явно. С виду, он свободен от эмоций, привязанностей, но и он идет по пути «отцеубийства», после чего, как уже было сказано ранее, теряет всякий интерес к происходящему и мотивацию. В случае с Елисеем, его отец — это амбивалентная личность, как у всяких невротиков. С начала, его образ «геройский» и «положительный» — лучший пилот и Рыцарь Добра. Елисей хочет походить на него, несмотря на то, что его тетя и дядя предостерегают юношу от такого выбора. Затем отец становится для него «главным злодеем», которого, между тем он продолжает любить и верит, что сможет «перетащить» того на сторону Добра. Перед смертью, отец снова становится для Елисея положительным персонажем. В то же время «Главный Плохой Отец» — Черный Паладин объявляется злодеем без всяких условностей и амбивалентности. Он приводит к гибели не только своих врагов, но и своих учеников: Краснорожего Мельника, Герцога, Черного Варфоломея. Если Краснорожий Мельник гибнет, выполняя непосильное задание, то Герцог умирает в результате предательства со стороны своего учителя. Черного Варфоломея Главный Злодей также использует как разменную карту, используя того, как приманку, чтобы заполучить Елисея в ученики. Между тем, как гласит правило Злоблингов: их может быть только двое — учитель и ученик, значит Варфоломей обречен, он должен был погибнуть по замыслу Главного Злодея, а новый ученик — Елисей Звездоходов — занять его место. Образ Черного Паладина — это образ «злого отца». Дегуманизация и демонизация Злодея делается для того, чтобы обосновать его убийство, чтобы как можно сильнее уменьшить чувство вины от «отцеубийства». В то же время, образ Главного Доброхота — это образ «доброго отца». Но так ли это? Предводитель Добра тоже не так прост, как кажется. Он консервативен, не любит реформы, стоит за «старый уклад». В то же время, его «дети» — ученики пытаются все время провести преобразования. Квакун «продвигает» Никитоса, видя в нем «мессию». В то время, как Пушистик выражает большие сомнения насчет этого. В случае с Никитосом вообще нарушаются все правила: его берут в обучение, хотя он слишком взрослый для ученика, напротив, в совет Добрингов Никитоса включают в юном возрасте, преждевременно. Нам словно показывают: «Вот что бывает, когда нарушаются законы, когда пренебрегают советами Отца!» Один из намеков, который нам явно подсовывают здесь: «Вот что случается с теми детьми, которые папу не слушаются!» Что же касается Пушистика, то он здесь: консервативный, строгий «отец», но — «самоустраняющийся». Это тоже один из мифов, который создают невротичные дети: «Отец добрый, хороший, но ему нет дела до меня, он не может найти времени, чтобы поиграть со мной». Пушистик иногда советует, но ни во что не вмешивается. Он видит Зло в Никитосе, но ничего не предпринимает, только как бы намекает своим «сыновьям-добрингам»: «Это не мое дело! Разбирайтесь с ним сами.» Максимальную активность он проявляет только один раз: когда сражается с Главным Злодеем. Но и тут он не доводит дело до конца, а убегает с поля битвы в последний момент и уходит в изгнание. В изгнание здесь уходят все: и Дважды Один, и Елисей Звездоходов. Дважды Один повторяет поступок Главного Доброхота: самоустраниться. Елисей уходит в изгнание, потому что выполнил «свою миссию» — убил своего отца. Почему же Пушистик не побеждает Главного Злодея, и более того, потерпев неудачу, не делает ни одной попытки взять реванш? Здесь еще хотелось бы обратить внимание на такую странную особенность. Как вы знаете, и добринги и злоблинги черпают свою энергию из одного источника. Более того, их техника отличается незначительно: и те и другие фехтуют на мечах, разве что один Главный Злодей использовал молнии, а добринги так не делали. Если рассмотреть ученическую цепочку, то мы увидим, что основных источника два — Пушистик и Черный Паладин. Причем, что интересно, происходит некоторая путаница между учениками того и другого. С одной стороны: Главный Доброхот — Герцог — Квакун — Дважды Один — Никитос Звездоходов. Вместо Никитоса можно поставить его сына Елисея, который обучался у Дважды Одного, а потом у Пушистика напрямую. С другой стороны: тот же Герцог перешел в ученики к Черному Паладину (начало цепочки), и Никитос — Варфоломей тоже перешел к Главному Злодею (конец цепочки). Они перешли от «доброго», но «не вмешивающегося» отца, к отцу злому, беспощадному, но такому, кто регламентирует поведение и все поступки ребенка. Как известно, невротичный ребенок, да и невротичный взрослый, страдает не столько от деспотии, сколько от «незащищенности», от необходимости принимать решения и быть в ответе за них. Сторона Зла, которая предполагает беспрекословное повиновение, но вместе с тем снятие ответственности за принятие решений, без сомнения проще для таких людей.

— Не хотите ли вы сказать, что Главный Доброхот и Главный Злодей — это один и тот же человек?

— Один и тот же Архетип. Архетип «Отца». Но не каждого отца, а отца невротичной личности, личности психологически незрелой, которая не смогла превозмочь и переработать Комплекс Отцеубийства внутри себя!

Для такого человека «отцеубийство» — это цель и, одновременно полный провал, конец всему. Главный Доброхот и Главный Злодей — две ипостаси одного образа.

— Так кто больше подходит для «сыновей»: Пушистик или Черный Паладин?

— Для невротика лучше деспотичный и суровый «отец», который дает ответы на все вопросы, берет всю ответственность за принятие решений на себя, т. е. «освобождает» незрелую личность от принятия решений. Между тем, Пушистик слишком «созерцателен», он не вмешивается ни во что. В результате добринги начинают пытаться проводить реформы, изменять существующий порядок. Пушистик сопротивляется, но формально. В конце концов, Квакун приводит Никитоса, который и завершает реформы, встав на сторону Зла. Это прямое следствие из Комплекса Отцеубийства, который влияет и на добрингов и на злоблингов.

— То есть, профессор, вы утверждаете, что таинственный Источник Могущества, это никакие не митохондрии, а незрелая психика?

— Ну, так категорично сказать нельзя. Владение мечом и прочие трюки нельзя объяснить с помощью психологии. Я лишь говорю о мотивации главных героев этой Саги. Каждый из них обладает своими сверхспособностями: Черный Паладин кидает молнии, Дважды Один — прекрасный фехтовальщик, Квакун — стратег, Никитос — непревзойденный пилот, Елисей — просто хороший парень.

— А что можно сказать о женских персонажах?