Вернувшиеся

Но Митрофан разочаровал.

– Никто не тащил. Сама шла, – проговорил он.

– Тьфу ты, – разочарованно сплюнул Сафронов.

– Шла! – упрямо проговорил Митрофан. – Я ее видел, прямо как вас. – Он понизил голос и почему-то перекрестился. – В двух шагах от меня прошла.

– Вы понимаете, что эта девушка уже мертва? Она никак не могла ходить, как вы утверждаете!

– Знаю я, что она была мертвая, – еле слышно сказал Митрофан, и ужас в его голосе зазвучал еще отчетливее. – Сразу понял. Покойницу от живой любой сумеет отличить, дело нехитрое. Она мертвее мертвого была, а все же шла! Остановилась возле меня, руку подняла, – Митька шумно сглотнул. – И вот так вот меня за плечо!

Митрофан внезапно схватил Мишу за руку. Он не успел отшатнуться, и тут это случилось…

– Что? – подавшись вперед, спросил Семен Ефремович.

– Мой шрам. – Миша прижал ладонь к шее. – Его как будто огнем полоснуло. Мне даже на секунду показалось, что меня кто-то по горлу ножом чиркнул. Но это быстро прошло, сразу же. И с той поры…

– Болит?

– Есть такое выражение: я теперь знаю, где у меня печень. Или почки. Ну то бишь всю жизнь понятия не имел, а как стало беспокоить, узнал. Вот и я так. Уже и забыл про шрам, только если в зеркале видел, вспоминал. А теперь постоянно чувствую. Саднит как-то, зуд, что ли, не знаю даже, какое слово подобрать.

– Хорошо, что было дальше?

– Да ничего. Все, конечно, заметили, что я дернулся, будто меня током шарахнуло, дядя Саф встревожился. Я говорю, мол, все в порядке – собственно, так и было. Митрофан больше ничего путного рассказать не мог, твердил, что покойница бродила по улице, дотронулась до него и прошла мимо, а он с перепугу чуть дуба не дал.

Семен Ефремович помолчал, потом задумчиво проговорил:

– Если допустить, что этого Митрофана коснулось существо из иного мира…

– Простите, что перебиваю, но, похоже, Митрофан и вправду видел ходячего мертвеца, ему не померещилось, – заметил Миша. – Я поискал и нашел в нашем городском паблике с новостями и сплетнями упоминание о девушке в рваной ночнушке, которая ночью шла по улице. Люди в комментариях откликнулись, несколько человек написали, что тоже ее заметили. Они, конечно, решили, что это пьянчужка и наркоманка, повозмущались падением нравов. Возможно, были и другие свидетели.

Старик прикрыл глаза, обдумывая Мишины слова, а потом продолжил:

– Итак, примем за истину, что Митрофан контактировал с потусторонней сущностью. Полагаю, это событие могло наложить отпечаток, оставить след – и ты его «считал». Возможно, ты теперь вроде чувствительного радара, который очень остро воспринимает такие вещи. Скорее всего, подобные ситуации будут повторяться время от времени, к этому нужно быть готовым.

– Я все думаю, не должен ли вмешаться, помочь, – признался Миша. – Хотя понятия не имею как.

– Конечно, не имеешь. Расследовать преступления – это не твоя работа. – Старик заметно разволновался. Ему не нравилось думать, что Миша может подвергнуть себя опасности, которая была более чем реальна. – Пусть твой Сафронов это делает, ему положено! Чем ты можешь помочь? Что касается мертвой женщины, так она теперь снова там, где ей и положено быть, так что все закончилось, нечего в этом копаться.