Лапа вопросительно покосился на комиссара, не отрывая нос от ящиков.
– Слово «ничего». – Бреннон зашуршал рапортом шефа пожарных. – Вот, пожалуйста – причина возгорания не установлена. В том смысле, что в церкви было полно тряпья, деревянных лавок, свечей и масляных ламп, но всего этого мало для пожара такой силы. А здесь, – комиссар сердито зарылся в допрос свидетелей, – у нас тоже никто ничего и никого не видел. Правда, свидетелей сейчас пойдут допрашивать по второму кругу, но тем не менее ни поджигателя, ни убийцы, ни даже бочки с керосином… А у вас что?
– Вчера на мой дом напали, – сказал Лонгсдейл.
– Кто? Эта тварь? – резко уточнил Натан. Консультант кивнул. – А как же ваш дворецкий?
– То есть?
– Рейден был в доме?
– Нет. Он как раз относил амулеты вашему дежурному.
– Значит, уцелел, – с некоторым облегчением заключил комиссар.
– Почему вас так это волнует? – с удивлением спросил Лонгсдейл.
Бреннон уставился на него, как на вошь, и с расстановкой произнес:
– А вас не волнует?
Консультант недоуменно глядел на комиссара. Пес тихо, раздраженно фыркнул.
– Вас не волнует, что ваш дворецкий мог встретиться с тварью, для которой спалить храм – как плюнуть и растереть? Или он у вас в огне не горит?
– Так он с ней и встретился.
Комиссар оцепенел.
– И? – после паузы спросил он.
– Рейден уверен, что это ифрит.
– Господи, – сквозь зубы выплюнул комиссар со всей силой атеистического презрения. – Да вы оба ненормальные. То есть парень цел?
– Физически – да, – подтвердил Лонгсдейл. – Колдовать некоторое время не сможет.
– А ваш дом? – запоздало поинтересовался Бреннон, тут же сообразив, что столб пламени как раз оказался бы виден из окна.