– День? – растерянно прошептала женщина, завороженно глядя в голубые глаза консультанта. – Какой день? Обычный…
Она как-то странно замерла на стуле, боком, словно хотела встать, но забыла зачем.
– День, Нэнси, – повторил консультант и осторожно взял ее за руку. – Вздохните и вспомните день. Вы все помните, только вздохните.
Миссис Хьюз откинулась на спинку стула, глубоко вздохнула и обмякла, как кукла. Ее стекленеющий взгляд остановился на лице Лонгсдейла.
– День… – невнятно пробормотала она.
– Он начался, – шепнул консультант.
– До света, – покорно отвечала женщина. – Мы встали, я и дочки, растопили камин, разогрели воду… Чайник лопнул, и я полезла в кладовку… Муж спустился, Дженни пошла растолкать мальчишек…
– Вы завтракали?
– Как обычно, – прошептала миссис Хьюз, – Дэнни уронил хлеб, Мейси чуть не опрокинула кипяток, Сэмми и Джон опять дрались…
– Можно побыстрее? – сквозь зубы спросил комиссар.
– Муж ушел на службу, – бормотала жена пристава, – и повел мальчиков в школу по дороге… Господи, зачем им школа, как будто… как будто… – Лонгсдейл сжал ее руку; она замолчала и наморщила лоб. – А мне нужна вода для стирки. Он забыл ее натаскать, и мы опять с ведрами… В этот собачий холод…
– Вы стирали? – мягко спросил Лонгсдейл.
– Как всегда, в последний понедельник месяца…
Консультант выпустил ее руку и повернулся к комиссару. Миссис Хьюз чуть не свалилась со стула – полицейский едва успел ее поймать.
– Последний понедельник октября, – сказал Лонгсдейл. – Двадцать шестое число.
– Хорошо, – недовольно буркнул комиссар. – Келли, с двадцать шестого октября. Кто-то же должен был искать пропавшую молодую женщину.
– Да, сэр.
– Ну так не стой столбом!
Полицейский выскочил из столовой, на ходу осенив себя крестом, когда пробегал мимо Лонгсдейла. Пес презрительно фыркнул.
– Она прикасалась к ребенку, и на ней была кровь матери, – сказал консультант Бреннону.